Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников
Шрифт:
Отвлекая, по столу с шумом заерзал Сашин смартфон. Она посмотрела на загоревшийся экран и нахмурилась.
— Вот же зараза!.. Твоя Алла, — пояснила она в ответ на мой взгляд. — Написала, что уже позавтракала и у нее дела. И вчера тоже у нее были дела, когда я звала на пляж. Она что, типа нас игнорирует?
— Похоже на то, — Майя подлила себе еще кофе. — Почаще бы так делала.
В этот момент, покачивая корзинкой, одна из чертовок подошла к нам. Сережки-змейки искрили изумрудами глаз в ее ушах. Я сразу ее узнал — она вчера дала мне листовку “Порнофеста” в парке. Как ее там? Кажется, Наташа.
— Всем привет, — кокетливо
Не дожидаясь ответа, она вытащила из корзинки поблескивающий значок и протянула — но не мне и не Майе, а Саше — глядя на нее с улыбкой искусителя. Саша машинально потянула руку, однако в следующий миг Майя перехватила ее ладонь.
— Нет, не хотим, — отрезала она, бросив сердитый взгляд на коллегу. — Другим раздавай, а сюда не лезь!
— Ну как хотите, — Наташа беспечно пожала плечами и, забросив значок обратно в корзинку, повернулась ко мне. — Лиля сказала, что ты нам поможешь. Через полчаса у нас сбор у крыльца. Ждем…
Поправив рожки, она развернулась и деловито зашагала к другим столикам.
— Что ты с ней так сурово? — Саша лукаво взглянула на Майю. — Приревновала, что ли?..
Та в ответ фыркнула прямо в кофе.
Сразу после завтрака мои девчонки отправились на экскурсию по городу: Майя подошла ответственно к выданной ей задаче. Проводив их до конца яблонево-пальмового сада, я вернулся к крыльцу, ожидая, когда сюда подтянутся фамильяры Лилит с рожками, листовками и значками. Поблизости шумно крутанулась карусельная дверь, и мне навстречу с серьезным лицом вышла Алгон.
— Мы можем поговорить? — выбив каблуками дробь, она остановилась рядом. — Или ты все время будешь меня избегать?
Я очень постарался не хмуриться. Ну вот что за привычка у них всех начинать с наезда? Неужели думают, что так я буду разговорчивее?
— Я тебя не избегаю. О чем ты хотела поговорить?
— О лагере.
Я невольно поморщился.
— А может, поговорим о чем-нибудь другом?
— Мне Сэл все рассказал, — словно не услышав, продолжила Алгон. — Про то, что там было. Но ведь ничего же страшного в итоге не произошло… — она заглянула мне в глаза и нарочито спокойно добавила, будто убеждая меня: — Ну воспользовались тобой немного, с кем не бывает. Не стоит переживать…
Из груди чуть не вырвался смешок. Да, действительно — какая мелочь! Она тут лучше всех понимала. Вот только ее советы даже ей самой помочь не могли.
— Когда тобой немного воспользовались, — заметил я, — ты полезла на крышу.
На долю мгновения Алгон застыла, а затем резко развернулась и, грохоча каблуками, поднялась — почти взбежала — по крыльцу.
— Паш, — с другой стороны ко мне тут же подошла Наташа, — мы уже идем… Ты же с нами?
Карусель двери спрятала Алгон внутри отеля. Догнать ее? Зачем? Чтобы продолжить этот разговор?.. Отвернувшись, я присоединился к красоткам с рожками, в чьих руках болталось по корзинке с огненно глянцевыми листовками “Порнофеста” и сверкающими на солнце значками отеля.
— Значок отеля — бесплатный пропуск на “Порнофест”!.. Лучший фестиваль в твоей жизни!.. — зычно раздавалось с одного конца городской площади.
— Лучший опен-эйр в твоей жизни! — надсадно звучало с другого. — “Райские сады”!
Казалось, здесь сегодня развернулось настоящее сражение: кто кого перекричит. С одной стороны мелькали красные рожки, с другой — порхали белоснежные крылышки. Сначала девчонки Лилит раздавали значки и листовки на городских улочках, но потом дружно атаковали главную площадь, решив, что здесь улов будет больше. И вот теперь всей ватагой активно бегали среди туристов. Сладко улыбаясь, отлавливали одиноких парней, обнимали, смачно целовали в щеки и вешали им на грудь значки, пока обалдевшие парни млели от такой активной рекламной акции. Доставалось и девушкам — только без поцелуев, им в комплекте вручали пластиковые рожки, будто призывая быть похожими на себя.
Чем дальше, тем больше эти чертовки теснили ангелочков на площади, отбирая у них внимание гостей города. Белые крылышки уступали рожкам, небесные листовки огненным, а пафосные речи пухлым губкам, дарящим сочные поцелуи. Мне оставалось только следить, чтобы им никто не помешал. Впрочем ждать проблем пришлось недолго. С видом праведного недовольства из толпы выплыла Алина и в сопровождении парочки сердитых ангелочков отловила у столба с объявлениями Наташу. Следом заявлялся ожесточенный спор, что было понятно даже со стороны.
— И что не так? — я подошел к ним.
— Они нас выгоняют! — с кривым смешком пояснила Наташа.
— Это, — Алина без особой охоты повернулась ко мне, — наша территория!
— И где это написано? — уточнил я в ответ.
— Весь этот город, — Наташа сверкнула глазами почти так же ярко, как сверкали изумруды у ее золотых змеек, — наша территория… Это вы сюда заявились без спроса!
Ангелочки вокруг возмущенно замахали крыльями. От беготни среди толпы их проволочные каркасы немного погнулись, и перья неуклюже торчали в стороны, как у подравшихся куриц. Рожки в этом смысле были практичнее. Алина вскинула руку, и ее подчиненные послушно замерли.
— Давайте так, — дипломатично заговорила она, пробежавшись холодным взглядом по мне и Наташе, — мы поделим площадь. Вы в одном конце, мы в другом.
Не спеша с ответом, я покосился на туристов. Железные значки игриво блестели на футболках и сарафанах, делая их новых хозяев заметно бодрее и смелее. Те, кто раньше топтались в сторонке, теперь спешили знакомиться. На глазах завязывались новые парочки и расходились к столикам кафе. Огненные листовки “Порнофеста” горели почти в каждой ладони, в то время как “Райские сады” попадали в руки и почти сразу же оседали в урнах, не выдерживая конкуренции.
— Нет, — я повернулся к Алине, — мы ничего делить не будем. Люди сами могут решить, что им нравится больше.
— Сами! — фыркнул аж до отвращения знакомый голос за спиной. — Что они могут сами? Как был глупым кроликом, так им и остался!..
В солнечных лучах волосы переливались янтарем — красиво, но мне уже не нравилось. Гремя каблуками по мощеным камням площади, к нам подошла Юля в сопровождении двух девчонок и двух парней — целой свиты, которая ходила за ней так же послушно, как и толпа в лагере. У всех четверых на левом плече поверх одежды болталось по белоснежной ленте с небесно-голубой окантовкой и надписью “Патруль чистоты”.