Индия глазами советских друзей
Шрифт:
Представление закончено. Народ неохотно расходится. Заклинатель быстро сориентировался и предложил показать еще кое-что, но за отдельную плату, и так, чтобы деньги (25 рупий) вперед. Плата довольно высокая, но отступать не в наших правилах, и мы увидели увлекательную схватку ядовитой кобры с мангустой, необыкновенно храбрым, серым пушистым зверьком. Помощник заклинателя держит мангусту на привязи. Увидев кобру, она рвется в бой. Кобра мгновенно раздражается, раздувает капюшон, принимает боевую стойку. Мангуста пытается вырваться из рук хозяина. Кобра, сердито шипя, медленно ползет к ней в состоянии предельного возбуждения. Для большего эффекта участников «сражения» несколько раз возвращают на исходные позиции, затем дают свободу действий. Мангуста молниеносно кидается на кобру. Та ловко увертывается от ее острых зубов, снова подползает к мангусте и даже ухитряется укусить ее. Но смертоносный яд еще больше разъярил зверька (это единственное живое существо, не реагирующее на яд змей), и он снова бросается на кобру.
Борьба длится недолго, и вот змея в предсмертных судорогах извивается в зубах мангусты. Не обращая внимания на окружающих, мангуста с удовольствием пожирает кобру, которая безусловно была с ядом. Что касается кобры, укусившей заклинателя, то ее, конечно, обезвредили заранее.
Когда приносят из джунглей кобру, ее долгое время морят голодом и держат вниз головой, отчего она утрачивает способность к сопротивлению, теряет «силу воли». Затем у нее вырывают ядовитые зубы. Через некоторое время у кобры вырастают запасные зубы, которые также безжалостно вырывают. После двукратного удаления зубов кобра в течение примерно сорока дней совершенно безвредна.
Игра на дудке и раздражение кобры — внешнее оформление «спектакля». Это — для зрителей. Кобра не имеет слуха.
А с мангустой нам еще раз довелось встретиться. Причем у себя в городке. Как-то раз утром мы проснулись от лая собак, которых, кстати, в Индии тьма. Большинство из них — тощие, ленивые; лягут посередине дороги — и никакие сирены не могут их поднять. И невозмутимые водители со словами «эскьюз ми» объезжают этих ленивцев. Подойдя к дому, откуда доносился шум, мы обнаружили в подъезде мангусту, загнанную в угол четырьмя собаками. Силы были явно неравными, но мангуста храбро защищалась.
Разогнав собак, мы взяли израненную мангусту на руки и отнесли ее к одному из служащих городка, попросив присмотреть за ней до нашего возвращения с работы. Однако, вернувшись, мы не застали мангусту: подлечив и покормив, индиец отнес ее в лес. Мы поняли, что иначе он поступить не мог: остался верен своей религии.
А мы огорчились. Нам очень нужна была мангуста, так как в городке водилось много змей. Но долго сердиться на нашего сторожа мы не могли: его большие виноватые черные глаза обезоруживали.
Однажды к нам обратился сынишка мистера Шивани.
— А летучих лисиц вы не видели?
— Мышей!?
— Нет, лисиц! — повторил мальчуган. И отец поспешил ему на помощь: предложил нам короткую прогулку в Корапут, где на окраине города на больших деревьях живет множество этих зверьков. Днем они спокойно висят вниз головой, внешне напоминая большие темные кувшины. Мордочки у них действительно похожи на лисьи, но поменьше. Шум подъезжающей машины и наши возгласы нарушили сон лисиц. Они начали стаями кружиться над деревьями. В полете они оказались достаточно крупными: размах крыльев до полутора метров. Неожиданным для нас было и то, что питаются лисицы фруктами. Говорят, что у них очень нежное и вкусное мясо. Наш друг порывался доказать нам это, пытаясь снять парочку лисиц. Но мы остановили его, сославшись на то, что летучие лисицы все-таки ассоциируются у нас с летучими мышами, а мышей мы в пищу не употребляем.
Осторожно — акула!
В одну из поездок на океан мы остановились неподалеку от Висакхапатнама. На берегу мы застали уходящих в море рыбаков. Узкие длинные лодки, шесты, сети, ткань для паруса, пресная вода и немного пищи — все готово к отплытию. Спущенные на воду лодки, преодолев морской прибой, постепенно удаляются. Кажется, что шоколадные тела рыбаков наполовину погружены в воду. Затем они превращаются в крохотные фигурки, черные точки и вскоре совсем исчезают.
На берегу остаются их близкие — жены, дети, родители. Что бы они ни делали: чистили или вялили рыбу, чинили ли сети — взоры их всегда устремлены в море…
Иногда рыбаки возвращаются с уловом быстро, через несколько часов. Бывает, наутро или через сутки, а то и двое. Случается, что не возвращаются вовсе. Но их все равно ждут. Подобрав под себя ноги и подставив голую спину палящему солнцу, сидят женщины и с надеждой глядят в море.
Нам повезло: рыбаки, которых мы провожали вечером, утром вернулись с уловом. Что делалось на берегу! Их встречали танцами, песнями, криками. Мужчины, выстроившись цепочкой, тянули сети, женщины выбирали рыбу.
Чайки не давали рыбакам работать. Зевать никак нельзя: тут же схватят рыбешку и взмоют ввысь. Поди, догони! Но на чаек рыбаки сердились меньше, чем на посредников-перекупщиков, которые налетали на рыбаков еще стремительнее и нахальнее, пытаясь за бесценок вырвать у них с таким трудом доставшийся улов.
И чайки, и посредники, и палящее солнце заставляют рыбаков, их жен и матерей буквально на бегу выбирать из сетей рыбу и тащить ее на ближайший базар. Может быть, удастся заработать хоть несколько рупий?
Разная попадается в сети рыба. Часто в них запутываются водяные змеи. Их спокойно вынимают и выбрасывают обратно в море. Убивать нельзя.
Нас заинтересовала рыба-пила. По внешнему виду она действительно напоминает пилу. Голова ее кончается вытянутой лопаткой с зубами по обеим сторонам. Крупные экземпляры имеют до шести метров в длину и весят около тонны. Носовая часть (или «пила») у таких рыб достигает метра. Рыбаки Пури — знаменитого пляжа Восточного побережья Индии — выловили именно такую рыбину. «Пилой» она добывает себе пищу, извлекая мелких обитателей морского дна или рассекая на куски небольших рыб и затем на ходу заглатывая их. Рыбаки добывают эту рыбу не столько для пропитания, сколько для удовлетворения запросов падких на сувениры иностранных туристов.
Увлекшись рыбой-пилой, мы не сразу заметили группу молящихся женщин.
— О чем они? — спросили мы нашего переводчика Канна, любезно согласившегося сопровождать нас в прогулке на берег океана.
— Благодарят бога, что вернул рыбаков, что не дал их съесть акулам.
— Здесь водятся акулы?
— О! Да! Наши воды кишат акулами. Эти морские хищники очень нахальны. Они часто подходят к самому берегу, могут схватить за руку, за ногу зазевавшихся женщин, стирающих белье, или играющих в воде детей.