Инферно
Шрифт:
Она притворялась, напомнил он себе. Использовала меня.
Лэнгдон молча поднялся и, покинув шефа, прошел в носовую часть. Дверь кабины была открыта, и проникавший сквозь нее дневной свет манил его, точно маяк. Не замеченный пилотами, Лэнгдон встал в дверном проеме и подставил лицо теплым лучам солнца. Простор впереди был манной небесной. Ясное голубое небо выглядело таким мирным… таким незыблемым.
Нет ничего незыблемого,
– Профессор, – проговорил тихий голос у него за спиной, и он повернулся.
Повернулся и в изумлении сделал шаг назад. Перед ним был доктор Феррис. В последний раз Лэнгдон его видел, когда он, задыхаясь, корчился на полу базилики Сан-Марко. Теперь он стоял, прислонясь к переборке самолета, на голове бейсболка, пастозное розовое лицо намазано каламиновой мазью. Видно было, что грудь у него плотно перевязана, дышал он мелко, часто. Если Феррис и впрямь был носителем какой-то инфекции, никого, похоже, не волновало, что он может ее передать.
– Вы… живы? – произнес Лэнгдон, вытаращив на него глаза.
Феррис устало кивнул:
– Более или менее.
Он вел себя теперь совсем иначе: былой нервозности не чувствовалось.
– Но я думал… – Лэнгдон осекся. – Хотя… я уж и не знаю вообще, что теперь думать.
Феррис сочувственно улыбнулся:
– Вам сегодня лгали, лгали и лгали. Хочу извиниться перед вами. Думаю, вы уже догадываетесь, что я не работаю в ВОЗ и что не я привез вас из Кембриджа.
Лэнгдон кивнул, слишком уставший, чтобы чему-нибудь еще удивляться.
– Вы работаете на шефа.
– Да. Он послал меня оказывать вам и Сиене экстренное содействие на месте… и помогать вам уходить от ПНР.
– Что ж, вы делали свое дело великолепно, – сказал Лэнгдон, вспомнив, как Феррис появился в баптистерии, как убедил его, что он сотрудник ВОЗ, как затем помог им с Сиеной выбраться из Флоренции, избегая поимки группой, посланной Сински. – Вы, ясное дело, никакой не врач.
Феррис покачал головой:
– Нет, я только разыгрывал эту роль. Нашей с Сиеной задачей было поддерживать в вас иллюзию и добиться, чтобы вы расшифровали для нас то, что сообщил проектор. Шефу необходимо было найти творение Зобриста и защитить его от Сински.
– Вы не знали, что это чума? – спросил Лэнгдон, все еще тревожась из-за странной сыпи и внутреннего кровоизлияния у Ферриса.
– Конечно, нет! Когда вы упомянули про чуму, я подумал, что это всего-навсего вымысел, которым Сиена решила вас подстегнуть. И я подыграл. Мы сели на венецианский поезд… и вдруг все переменилось.
– Почему?
– Шеф посмотрел диковинное видео Зобриста.
Да, фильм сильнодействующий.
– Он понял, что Зобрист сумасшедший?
– Именно. Шефу внезапно стало ясно,
– С ФС-2080?
– Простите, с Сиеной Брукс. ФС-2080 – ее кодовое имя для этой операции. Трансгуманистические штучки. А связаться с Сиеной шеф мог только через меня.
– Телефонный звонок в поезде, – сообразил Лэнгдон. – Ваша «прихварывающая мать».
– Говорить с шефом в вашем присутствии я, конечно, не мог и поэтому вышел. Он сообщил мне про видео, и я ужаснулся. У него была надежда, что Сиена, как и он, действовала вслепую, но, когда я сказал ему, что она разговаривала с вами про чуму и при этом не выказывала намерения выйти из игры, он понял, что она разделяет идеи Зобриста. Из союзника Сиена мгновенно превратилась в противника. Он велел мне сообщать ему о том, что будет происходить в Венеции… и сказал, что пошлет группу задержать Сиену. Агент Брюдер и его люди едва не поймали ее в базилике Сан-Марко… но ей удалось скрыться.
Лэнгдон отрешенно смотрел в пол; перед ним и сейчас стояли милые карие глаза Сиены – глаза, которыми она поглядела на него сверху перед бегством.
Простите меня, Роберт. За все простите.
– Она крепкий орешек, – сказал Феррис. – Вы, вероятно, не видели, как она ударила меня в базилике.
– Ударила вас?
– Да. Когда оперативники вошли в собор, я хотел криком дать им знать, где находится Сиена, но она, похоже, это предугадала. И саданула мне прямо в грудь косточкой ладони.
– Что?!
– Я и увидеть ничего не успел. Похоже, какой-то удар из арсенала боевых искусств. У меня имелся там уже приличный кровоподтек, поэтому боль была адская. Более-менее пришел в себя только минут через пять. Сиена увела вас на балкон раньше, чем очевидцы успели сообщить, что она сделала.
Ошарашенный, Лэнгдон вспомнил, как пожилая итальянка закричала на Сиену: L’hai colpito alpetto! – и ударила себя в грудь кулаком.
Нет! – крикнула в ответ Сиена. Искусственное дыхание его убьет! Посмотрите на его грудь!
Проигрывая эту сцену в уме, Лэнгдон понял, как быстро Сиена Брукс соображает на ходу. До чего же ловко она его одурачила с переводом слов итальянки! Пожилая женщина вовсе не предлагала сделать Феррису искусственное дыхание… она выкрикнула гневное обвинение: Ты его в грудь ударила!
В хаосе событий Лэнгдон не обратил на это внимания.
– Вы, наверно, уже поняли, что Сиене Брукс палец в рот не клади, – сказал Феррис с болезненной улыбкой.
Лэнгдон кивнул. Да, понял.