Инициал Спящего
Шрифт:
Через несколько секунд все было кончено. Чалму с торговца сбили в пыль, сам он, скрючившись, бездыханным телом валялся на обочине, а рядом растекалась кровь под осликом.
Игроки, распихивая друг друга, тут же бросились лутать трупы. Копошась в сумках и громогласно радуясь находкам, они и не заметили, как над телом бродячего торговца вознесся смолисто-черный дух торговца. Мгла клубами расходилась от него и, сужаясь, вытягивалась в жгуты. Через мгновение дух полностью рассеялся, втянувшись в тела грабителей.
—
— Вашему вниманию — нубы обыкновенные, альтернативно одаренные, — объявил Инфект. — Вместо мозга — солома, вместо рук — клешни, а вместо лута...
— Проклятое дерьмо, — глубокомысленно хмыкнул Эд.
Набив сумки, один из грабителей начал жаловаться, что в сумках больше нет места. Другой, отхватив эпик, о чем он прилюдно заявил, начал пританцовывать, но от процесса обыска не отрывался. А потом началось неладное — ники над головами нубов покраснели, а сами они, пошатнувшись, рухнули.
— Ладно, спектакль закончен, можно идти, — сказал Краулер.
— Так что произошло?
— На них легло проклятие бродячих торговцев, — объяснил он. — Залутанное зеркально обратилось в проклятые вещи — все плюсы превратились в минусы. А награбили они много. Так что все характеристики у них в глубочайшей... большом минусе, в общем.
— А выкинуть?
— Невозможно избавиться никак. Ни потерять, ни выкинуть, ни продать, тем более. Только тащиться в Дарант и вымаливать прощение, выплатив компенсацию в десятикратном размере и вернув все награбленное. Но им в ближайшие... — Краулер присмотрелся к профилям грабителей, — полтора года никакого Даранта не видать.
— Написать в техподдержку?
— И получить ответ, что все в рамках игрового процесса. Тем более, торговец их предупреждал, что они пожалеют, но они не прислушались. Ладно, валим отсюда.
— Жалко дедушку, — всхлипнула Тисса.
— Может, прикончим придурков? — предложил Инфект. — Они же на своих минусах даже до города не доползут?
— И поделом, — жестко сказал Ханг.
Смерив их презрительным взглядом, Ханг первым вломился в кустарник, которым порос в этом месте берег Тремители.
Речку преодолевали, выпив зелья хождения по воде, но даже так это потребовало сноровки.
Поверхность под ногами словно затвердевала при каждом шаге, и из-за бурлящей стремнины ставить ногу ровно было непростой задачей.
Кроме того, при нашем появлении вода вскипела от налетевших со всей округи Каменных рвачей.
Они выпрыгивали, хватая нас зубастой пастью за ноги, и по-бульдожьи трясли головой, но в отличие от памятной мне первой встречи с ними, сейчас я был облачен с ног до головы в кольчугу и кожу.
Похоже, агрессивные рыбки, вцепившись, разжать челюсти уже не могли, так что на берег мы выбрались, увешанные трепыхающимися
Там нас уже встречали, привлеченные шумом, Гипнотические жабы восьмого уровня. Они сели рядком, как бабульки с лавочки на крыше нашего жилого комплекса, и безуспешно пялились, пытаясь застанить нас взглядом. Безуспешно.
Бом, собравший с нас всех рвачей в сумку, скормил им несколько рыбешек и, смутившись, объяснил:
— У меня в детстве был лягушонок. Я его еще головастиком на речке поймал, держал в бутылке. А когда он метаморфировал в лягушонка, помню, я так радовался... — суровый здоровяк сглотнул подкативший комок. — На следующий день пришел из школы, а его наш тупой кошак схавал.
После этого удивительного признания последовал эмоциональный рассказ о глупом шотландском вислоухом «кошаке», и мы сделали передышку на то, чтобы высвободить сумки. Весь ненужный лут, включая вещи «Засады» и стаки Щетинок скальной многоножки, я отправил Перевес. Происходило это на глазах требовательно зыркающих жаб, так что в итоге, не выдержав, мы скормили всех рвачей им.
Потом Тисса обновила бафы, мы поели еды с бонусом на характеристики и выдвинулись в путь.
Пройти надо было около десяти километров вглубь Мраколесья по заросшей исчезающей тропинке.
В сумраке леса длинные и пугающие тени деревьев протянулись по хищной траве. Пробираться было нелегко не только из-за то и дело агрившихся мобов: ноги застревали в дерновине, спотыкались о кочки и неровную почву, да и деревья то и дело скоплялись в перелески, сплетаясь ветками и стволами в чудных изгибах.
Шли осторожно, хотя в этой части леса бродили посильные любому из группы мобы. Не хотелось отвлекаться и терять время.
Но мобы все равно, понятное дело, агрились часто — в противном случае здесь было бы не протолкнуться от игроков. Сложность Мраколесья сродни той, что в Болотине — этакая лайт-версия.
Группы неприятных мобов вроде гигантских пауков, жутких умертвий или бешеных волков встречаются часто, а так как они не стоят на месте, велика вероятность сагрить сразу не один пак. Для обычного игрока или неслаженной группы это обычно заканчивается вайпом.
Из-за всего этого до заброшенной деревушки мы добрались только ночью, решив не откладывать на завтра загадочный квест. Дома еще не рассыпались в труху, но были близки к этому. Почерневшие остовы домов выделялись на фоне подозрительно светлого окружения. Нагнувшись, я набрал в ладонь земли — она была серого, поблескивающего в свете Геалы цвета.
— Похоже на пепел, — сказал я.
— Пепел и есть, — подтвердил Краулер. — После зачистки здесь все сожгли к чертям собачьим.
— Странно, что за столько лет его не разнесло по окрестно...