Инквизиция: Омнибус
Шрифт:
— Мутант? — наконец спросил он.
— Умер. Без сомнения, — она вспомнила невыразимый ужас Толманна перед тем, что покоилось в водах озера. Тот, Кто Ждет.
Валдез бросил взгляд назад, на дальний берег озера.
— Значит миссия завершена. Заражение уничтожено.
Хватка на рукояти пистолета стала крепче.
— Может быть, — произнесла она.
В Валдезе было что-то неправильное, или, скорее, в ее восприятии инквизитора. Она потянулась к его разуму и с шоком осознала, что ее сила пропала.
Валдез
— Что? Почему ты так странно на меня смотришь?
— Вы дрались с мутантом. Вы были в контакте…
Валдез сделал неуклюжую попытку забрать оружие и выругался, когда она отшатнулась.
— Не будь такой дурой. Взгляни своими псайкерскими глазами. Ты вполне четко увидишь кто я такой.
Даниэлла взглянула. Все, что она видела, соответствовало человеку. Неожиданно она постигла вселенную, темную невидящую вселенную, где только немногие одарены мыслезрением. Она постигла пути слепцов, тех, кто должен стоять на страже Империума.
— Расстегни тунику, — сказала она прицеливаясь.
Валдез уставился на нее так, будто она сошла с ума. Наконец он отодвинул толстые складки ткани, прикрывавшие бок. Жирный, кровавый сироп сочился из рваных ран, нанесенных ударами мутанта.
— Откуда я могу знать, что инфекция остановлена? Откуда я могу знать, что она не в вас? — она заставила себя выдержать его взгляд.
— Скажите мне, — потребовала она, — что сделал бы инквизитор?
— Хватит уже этого дерьма! Давай свяжемся с капсулой, и я просто забуду об этом.
Он сделал шаг вперед. Даниэлла подняла пистолет так, что дуло уставилось прямо в лицо инквизитора.
Валдез остановился, на его лице заиграла кривая усмешка.
— Этот пистолет, — сказал он. — Он заклинен.
— Был заклинен.
— Откуда вдруг такая уверенность?
— Ее нет, — сдавленным голосом ответила Даниэлла.
Валдез медленно протянул к ней сильную руку.
Даниэлла спустила курок.
Голос из вокс-комма прозвучал шокированно.
— Мертв? — повторил Голан. — Тчак тоже?
Даниэлла помолчала, потом решительно кивнула.
— Он отдал свою жизнь служа Императору.
Тон Голана стал плоским, лишенным эмоций.
— Очень хорошо, — сказал он наконец. — Из этого следует что вы главная. Я связался с Кар Дуниашем по каналам вольных торговцев. Через несколько минут они настроят на нас военный канал. Какое сообщение передать?
Освежающий воздух ветерок шелестел в деревьях. Спокойствие озера нарушалось лишь мелкой рябью. Мертвый воин древней забытой расы свершил свою месть. Дух-хранитель снова покоился в мире.
Ожидание. Ожидание нового цикла, когда битва начнется опять. Битва без начала. Или без конца. Она — часть этого.
Даниэлла разглядывала новый мир, полный неопределенностей, который она должна пройти до конца. Побеги зла были выкорчеваны.
— Эй? Могу ли я сказать им, что все в порядке?
— Нет. Дождись восстановления канала и переключи их на меня. Я объясню им, что надо сделать. И еще, пришли сюда кого-нибудь в помощь.
Она посмотрела на тела Валдеза и двух солдат.
— Есть работа, которую надо закончить.
В тростнике, рядом с телом Валдеза, что-то сверкнуло. Даниэлла нагнулась и подняла крошечный серебряный череп, знак высокого служения Инквизиции. Она разместила его в глубоком кармане, там, где она могла быть уверена, что он не потеряется.
— Спасибо, — сказала она, — Спасибо за то, что проверял меня. За то, что научил меня силе, проистекающей из сомнений.
Вокс-комм снова мигнул красным. Командование сектора было готово к приему инструкций.
Джонатан Каррен
Бездна
Ночь и место, тихое словно морг. Единственный звук — нежный звон шелестящих высоко под потолком цепей, соединяющих механизмы крана, передвигающегося по всей длине помещения. Машины тихо жужжат, лишь слабое движение воздуха указывает на то, что они работают. Случайные блики выхватывают из сумерек проходы и балконы, лестницы и альковы. Место раскопок Р347 внутри огромного улья, рабочие и машины, как безмолвные насекомые, термиты, на службе Богу-машине.
Техно-брат Крэйнс за своим верстаком склонился над емкостью с очень вязкой субстанцией. В эту мазь было погружено множество сложных механизмов, тонких металлических пластинок и проводов, связанных между собой в запутанную фрактальную структуру. Крэйнс шептал молитвы, манипуляторами-перчатками нежно гладя тонкие провода, являющиеся проводниками божественной силы, запертой в устройстве.
Он потянулся, распрямляя ноющую спину. Вытащив манипуляторы, он кладет их на верстак, и поднимает на лоб оптические усилители зрения. Закрепив их там, он трет пальцами уставшие глаза. Он работает с механической оптикой всю жизнь, но все же твердо отказывается от био-имплантов для себя, заявляя, что разрешит их, лишь когда увидит себя в могиле.
Что-то. Шум, еле слышный.
Крэйнс огляделся.
— Эй.
Он говорит тихо, чтобы не нарушить спокойствие этого места.
Он ценит тишину и одиночество, и из-за этого предпочитает работать ночью. И не хочет тревожить её.
— Здесь кто-то есть?
Ничего.
Он возвращается к работе, щелчком вернув окуляры на глаза. Деталь возникает в поле зрения, большая как кулак. Он берет манипуляторы.
Грохот, что-то разбивается за его спиной.
Он разворачивается, и нечто заполняет его обзор, оптика пытается выявить смысл в изображении, увеличенном в сотни раз.