Инквизитор Эйзенхорн
Шрифт:
— Не лгу. Сдайте ваше оружие, и я обещаю, что с вами обойдутся по справедливости и со всем уважением.
— Мы… мы получим медали? — дрожащим голосом спросил бородатый человек.
— С вами вечно пребудет благодарность Императора.
Все больше людей плакало. Из страха, отчаяния или явного облегчения.
— Не верьте ему! — сказал Трэвес. — Это очередной трюк!
— Я видела тебя в своем баре, — сказала Люнд, делая еще один шаг вперед. — Ты вынюхивал.
Ее голос был пустым, отстраненным.
— А я видел тебя на крыше кожевенного завода, Омин Люнд. Ты все еще метко стреляешь, несмотря на искусственную руку.
Она с некоторым стыдом посмотрела на свой протез.
— Мы получим медали? — с надеждой повторил бородач. Трэвес обернулся к нему:
— Спейк, ты кретин, конечно же нет! Он пришел, чтобы убить нас!
— Нет, я… — начал было я.
— Я хочу медаль! — неожиданно закричал Спейк, плавно и стремительно срывая с пояса лазерный пистолет, как может только опытный солдат.
Выбора у меня не оставалось.
Его выстрел пропорол наплечник моего плаща.
Началось сущее светопреставление.
Ветераны вскочили на ноги, открывая бешеную пальбу и рассредоточиваясь.
Я бросился на пол, и пули изрешетили гипсовую стену у меня за спиной. В какой-то момент Мидас и Фишиг бросились внутрь, стреляя навскидку. Трое или четверо ветеранов рухнули, скошенные бесшумными иглами, и еще шестеро закувыркались, когда их разорвали на части выстрелы из дробовика.
Трэвес побежал вдоль рядов скамеек, стреляя в меня из своего старого армейского лазгана. Я откатился в сторону и выстрелил в ответ, но мой заряд ушел в сторону. Лицо Кватера исказилось, когда его прошили иглы, и бывший гвардеец сложился пополам.
Внутрь ворвались Уорекс и ее отряды огневой поддержки. Пламя из опрокинутых химических светильников взметнулось по стене.
Я поднялся на ноги и был отброшен назад лазерным импульсом, оторвавшим мне левую руку.
Падая, я увидел Люнд, с трудом управляющуюся с нерасточенным курком лазгана Трэвеса.
Мой болт ударил в Омин Люнд с такой силой, что ее пронесло над скамьями и ударило о стену. Ее тело сорвало со стены имперскую аквилу.
Ни один ветеран не вышел из стен ратуши живым. Стрельба продолжалась в течение двух часов. Пятеро арбитров Уорекс погибли, застреленные бывшими бойцами Девятого Саметерского полка. Ветераны стояли до последней капли крови. Лучшего о гвардейцах и не скажешь.
Это дело ввергло меня в уныние и задумчивость. Я посвятил всю свою жизнь служению Империуму, защите его от многочисленных врагов, как внешних, так и внутренних.
Но не против его же служителей! Гвардейцы оставались верны и честны по отношению к нему. Как бы они ни заблуждались, они все же шли по пути, освященному именем Императора.
Люнд стоила мне руки. Рука за руку. На Саметере мне изготовили протез. Я никогда не пользовался им. В течение двух лет я проходил с опаленным обрубком. Потом хирурги на Мессине, наконец, имплантировали мне полностью функционирующую конечность.
Но мне кажется, это было слишком малой ценой за случившееся.
Я никогда больше не возвращался на Саметер. И по сей день там находят спрятанные тела. Тела столь многих, погибших во имя Императора.
МАЛЛЕУС
Пролог
ПО ПРИКАЗУ ЕГО НАИСВЯТЕЙШЕСТВА
БОГА-ИМПЕРАТОРА ТЕРРЫ
ЗАКРЫТОЕ ДОСЬЕ ИНКВИЗИЦИИ
ДОСТУП ТОЛЬКО
ДЛЯ АВТОРИЗОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
ДЕЛО: 442: 41F: JL3: Kbu
• Пожалуйста, введите авторизационный код
• * * * * *
• Идентификация…
• Благодарю вас, инквизитор. Можете продолжать.
КЛАССИФИКАЦИЯ: Сведения первого уровня
ДОПУСК: Обсидиан
СИСТЕМА КОДИРОВАНИЯ: Криптокс, версия 2.6
ДАТА: 337.М41
СОСТАВИТЕЛЬ: Инквизитор Джейвс Тайссер, Ордо Ксенос
ТЕМА: вопрос, требующий Вашего незамедлительного рассмотрения
ПОЛУЧАТЕЛЬ: Верховный Инквизитор Филебас Алессандро Роркен, представительство Высшего Совета Инквизиции, Сектор Скарус, Скарус Мажор.
Приветствую Вас, господин!
Во имя Бога-Императора, да славится его вечно неусыпное бдение, и Высших Лордов Терры, пишу Вам, ваше превосходительство, надеясь, что могу говорить начистоту касательно проблемы деликатного свойства.
Для начала уведомляю Вас, что работа моя на Вогель Пассионате ныне завершена и священный мой долг перед Инквизицией успешно выполнен. Полный, документированный рапорт последует в ближайшие несколько дней, как только мои научные помощники завершат работу над ним, и, полагаю, ваше превосходительство найдёт это чтение удовлетворительным. Дабы подвести итог этому краткому официальному сообщению, с гордостью объявляю, что города-ульи Вогель Пассионаты избавлены от пагубного влияния так называемых вещунов, а верхушка сих непотребных ксенофилов навеки уничтожена и предана очищающему пламени. Их самозваный «мессия», Гаетон Рихтер, погиб от моей руки.
Однако попутно возникла новая проблема. Я обеспокоен случившимся и пребываю в сомнениях касательно того, как поступить в сложившихся обстоятельствах наилучшим образом. По этой причине я, ваше превосходительство, пишу Вам в надежде обрести указание.
Как Вы можете предположить, Рихтер ушёл не без сопротивления. В заключительных, кровопролитных аккордах сражения, когда руководимые мной объединённые войска штурмовали укрепления под главным ульем, еретик призвал против нас существо, обладающее ужасной силой. Оно истребило девятнадцать имперских гвардейцев, приписанных
Существо, эта нечестивая тварь, очертаниями походило па обычного мужчину, однако мерцало неким внутренним светом. Голос его был мягок, а касания — огненными. Полагаю, мы столкнулись с демонхостом неимоверной мощи и невероятно склонным к изуверствам и жестокости. Все мерзости, свершённые этим созданием над Фарулином и Ситмолом, описаны в моем рапорте. Здесь я избавлю Вас от сих ужасающих подробностей.
Покончив с Блучасом, существо загнало меня в угол на верхней площадке укреплений, когда я старался пробиться через внутреннее святилище «мессии» вещунов. Моё оружие не причиняло вреда этому созданию, кое, ликующе рассмеявшись, отбросило меня обратно к лестнице одним лишь лёгким взмахом руки.
Ошеломлённый и неспособный укрыться, смотрел я, как оно спускается ко мне. Кажется, я судорожно шарил вокруг в поисках выпавшего оружия…
Этот жест заставил существо заговорить. В точности передаю его слова. Оно произнесло: «Не бойся, Грегор. Твоя жизнь слишком ценна, чтобы впустую жертвовать ею. Прости меня, но ради правдоподобия мне необходимо оставить хотя бы небольшой шрам».
Когти существа ударили меня по груди и горлу, срывая дыхательную маску. Как мне потом сказали, несмотря на болезненность, раны исцелятся. Но тогда существо остановилось, впервые должным образом рассмотрев моё лицо, дотоле скрытое маской. Жуткий, мрачный гнев вспыхнул в глазах создания. Оно произнесло — простите меня, ваше превосходительство, но именно это, клянусь, оно и произнесло: «Ты не Эйзенхорн! Меня обманули!»
Полагаю, в этот самый миг оно и убило бы меня, но тут в лобовую атаку пошёл Орден Зари Адептус Астартес, ворвавшийся в зал. Не знаю как, но в начавшемся светопреставлении существо сбежало. Какими бы невероятно могучими ни были Астартес, но тварь оказалась в сотни раз сильнее.
Позднее, стоя на коленях, с моим оружием, приставленным к его голове, за секунду до казни, Гаетон Рихтер умолял «Черубаэля» вернуться. Еретик вопил, не в силах понять, почему этот «Черубаэль» оставил его. Полагаю, он говорил о демонхосте.
Надеюсь, ваше превосходительство поймёт моё затруднение. Приняв меня за другого собрата — и, могу добавить, к тому же за безупречно достойного, — это существо пощадило меня. Мне показалось, что поступило оно так в силу какой-то старой договорённости.
Инквизитор Грегор Эйзенхорн заслужил высокие оценки, неоднократно прославился и справедливо считается воплощением всего самого лучшего, что есть в нашем братстве, и утверждает его власть и догмы. Однако ввиду изложенных обстоятельств я начал задаваться вопросом, бояться того, что…
Я не чувствую в себе сил озвучить свои страхи. Но мне сдаётся, что Вам необходимо узнать о случившемся, и как можно скорее. На мой взгляд, стоит проинформировать Ордо Маллеус, хотя бы из соображений предосторожности.
Надеюсь и молюсь, чтобы все мои страхи оказались беспочвенными и произошедшее не повлекло за собой последствий. Но, как Вы учили меня, сэр, во всем необходимо удостовериться лично.
В день 276-й года 337.М41 поставлена моей рукой эта печать в подтверждение того, что слова сии написаны мной.
Император, храни!
Ваш верный слуга,
Глава первая
ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО Я ПОКОЙНИК
В ЛОГОВЕ САДИИ, ПОД ТЁМНЫМ ПЛАМЕНЕМ
НЕПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА С ТАНТАЛИДОМ
Становясь старше, да хранит меня Император, я обнаружил, что мерю свой жизненный путь пройденными вехами, мгновениями, которые никогда не померкнут в памяти: моё посвящение в Ордос Инквизиции; первый день, когда меня приписали в качестве ученика к великому Хапшанту; моё первое успешно проведённое расследование; еретик Лемет Сайр; повышение в должности до полного инквизиторского чина в возрасте двадцати четырех стандартных лет; затянувшееся расследование по Нассару; дело о Некротеке; заговор Понтиуса Гло.
Все это вехи на моем пути. Несмываемо запечатлены они в энграммах моей памяти. И особенно отчётливы среди них воспоминания о Тёмной Ночи, завершающей месяц умбрис, [1] года 338.М41 по летосчислению Империи. И все это благодаря кровавой развязке в самом начале Тёмной Ночи. Великая веха моей жизни. Я оказался на Лете Одиннадцать по заданию Ордо Ксенос, погрузившись в работу по выслеживанию проклятой ксенофилки Садии Колдуньи, которая была уже почти в моих руках. У меня ушло десять недель на поиски и десять часов, чтобы захлопнуть западню. Я не спал уже три дня; не ел и не пил в течение двух суток. В затуманенном сознании возникали галлюцинации, провоцируемые затмением. Я умирал от двухкомпонентного яда. А тут ещё и внезапное появление Танталида.
1
Umbra (лат.) — тьма.