Инквизитор. Ордо Маллеус
Шрифт:
— И? — спросил Иншабель.
— Первое, что мы должны сделать, — это найти такие силы. Подготовиться. Вооружиться, чтобы уничтожить одного из самых могущественных врагов Империума.
— И для этого мы должны отправиться на Синшару? — прошептал Натан.
— Уж поверь мне, — сказал я. — Синшара — это только начало.
Глава семнадцатая
Даже не покидая варпа, у «Иссина» ушло бы тридцать недель, чтобы достичь Синшары. В действительности мы избрали окольный маршрут, избегая всех возможных столкновений с силами Империума. Меня это бесило. Впервые меня злила необходимость прибегать к уловкам.
Через несколько недель через косвенные источники нам удалось узнать, что мой побег с Кадии раскрыт. Инквизиция — как и другие институты — охотилась на меня. Я был формально объявлен еретиком и пособником дьявола. Лорд Роркен наконец подписал карту Осмы.
Я стал тем, кем никогда не был прежде.
Перебежчик. Отступник. И, помогая мне, все члены моей команды становилась предателями.
Мы заработали несколько шрамов. Во время дозаправки на Маллиде нас обнаружил и преследовал неопознанный военный корабль, от которого мы оторвались только в Эмпиреях. На Авиньоре нас пытался заставить совершить посадку эскадрон боевых шлюпов Экклезиархии, выстроившихся пикетом вдоль границы своей епархии. Нам удалось спастись только благодаря сочетанию мастерства Максиллы в управлении судном с боевым чутьем Медеи.
На Трексии Бета Нейл и Фишиг пытались нанять астропата и были вынуждены вступить в перестрелку с охотниками арбитров. Они так никогда и не рассказали, скольких им пришлось убить, но произошедшее еще долго занозой сидело в их душах.
На Энима Гульфвард Биквин удалось нанять астропата, болезненную женщину по имени Тереза Унгиш. Когда та наконец узнала, с кем имеет дело, то попросила вернуть ее в родной захолустный мир. Потребовалась масса времени, чтобы убедить ее в том, что с моей стороны ей ничто не угрожает. В конце концов, я вынужден был открыть ей свое сознание.
На звезде Оета во время остановки для пополнения припасов нас обнаружил инквизитор Фронтейл. Как и в случае с Риггре и кадианскими пилотами, меня вечно будут преследовать мысли об этих безвинных жертвах. Я пытался поговорить с Фронтейлом. Очень старался убедить его. Но молодой человек верил в то, что моя смерть станет ключом к его блестящей карьере. Он продолжал называть меня «Эйзенхорн еретик». Именно эти слова стали для него последними, когда я запихнул его в геотермальный теплообменник.
Еще с Трексии Бета нас преследовали постоянные слухи, что за нами охотится ликвидационная команда Серых Рыцарей Ордо Маллеус. А с ними и Караул Смерти от Ордо Ксенос.
Я молился Богу-Императору, чтобы он позволил мне закончить свою миссию прежде, чем меня настигнут силы правосудия. Молился, чтобы моим друзьям удалось спастись.
Между этими стычками были только долгие недели полета в глубоком варпе. Я проводил это время за учебой и боевой практикой с Нейлом, Фишигом или Медеей. Боролся за то, чтобы восстановить здоровье. Карнифицина опустошила меня и физически, и духовно. Вернуть утраченные килограммы оказалось не так-то просто, несмотря на обильные пиршества с Максиллой.
Я чувствовал, что стал медлительным. Медлительным во владении клинком, в движениях, неловким в обращении с пистолетом.
Сам мой разум стал менее расторопным. Временами даже накатывал страх, что Осме все-таки удалось сломить меня.
Тереза Унгиш была наполовину парализованной женщиной, за пятьдесят. Тяжкие варп-ритуалы искалечили ее и почти выжгли изнутри, оставив доживать в должности младшего астропата в бараках на Энима Гульфвард. Ее тощее тело поддерживал аугметический экзоскелет. Мне кажется, когда-то она была прекрасной, но со временем ее лицо стало казаться мертвым, а волосы поредели, освобождая место для имплантированных разъемов кабелей.
— Опять явился, еретик? — спросила она, когда я вошел в ее каюту. Шла двадцатая неделя путешествия.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты так ко мне обращалась, — сказал я.
— Вполне подходящее обращение, — промурлыкала Тереза. — Эта твоя Биквин вытащила меня из безопасной жизни на Энима Гульфвард и втянула в личный крестовый поход еретика.
— Безопасная жизнь, Унгиш? Тебя ждал печальный конец. Учитывая плотность потоков, которые тебе приходилось перерабатывать, ты бы умерла в ближайшие шесть месяцев.
Она чертыхнулась, и ее аугметическая коляска загудела, когда Тереза повернулась, чтобы налить нам по бокалу амасека. В свой напиток она добавила фитобарьерные агенты. В помещении стоял сильный запах листьев лхо. Я знал, что тяжкие жизненные испытания оставили в наследство Унгиш постоянные боли, которые она старалась заглушить любым доступным способом.
— Умереть и быть похороненной на Энима Гульфвард через полгода... или скончаться в мучениях, прислуживая тебе.
— Все совсем не так. — Кивнув, я взял предложенный бокал.
— Да неужели?
— Нет. Я позволил тебе заглянуть в мое сознание. Ты знаешь, что мои помыслы чисты.
— Возможно, — нахмурилась она. Ей было трудно управиться со своим бокалом. Мехадендриты, заменявшие ей правую руку, были старыми и медлительными. Но она только отмахнулась, когда я попытался ей помочь.
— Возможно? — переспросил я.
Унгиш сделала большой глоток амасека и воткнула папиросу с лхо между потрескавшимися губами.
— Я смотрела в твое сознание, еретик. Ты не столь чист, как тебе хочется думать.