Innominatum. Неназываемое
Шрифт:
— Тогда, лейтенант, вы разбойник. Разбой на колониальной территории, по британскому закону 1840-го года, пока что не отмененному, карается смертной казнью на месте.
Произнеся эту довольно патетическую реплику, Олбен сделал знак Фокси, чтобы она «грузила на абонента дерьмо», а сам снова вылез из аэросаней, держа в ружье в руках.
— Вы признаете, что намерены незаконно арестовать нас? — спросила она в микрофон.
— Это не арест, — возразил лейтенант, — а приглашение к разговору.
— Нет, это попытка принуждения, к чему-то, — возразила она, — а к чему именно…
— …Я
— Вот как? А с чего это мы должны вам верить?
Раздался один ружейный выстрел, затем второй, а после него, дробный гулкий грохот ледяных глыб, падающих с высоты.
— Что за черт!!! — крикнул лейтенант.
— Вы открыли огонь по мирной экспедиции, — твердо заявила она.
— Что?! Я не открывал огонь!
— Значит, это сделал кто-то из ваших солдат… Или, точнее, ваших гангстеров.
— Что за бред? — справедливо возмутился француз.
— Приберегите красноречие для суда, — невозмутимо посоветовала она.
Олбен, тем временем, вернулся к аэросаням, вытащил из коробки еще две дымовые гранаты и зашвырнул их туда же, куда и первую. Пурпурный дым сгустился. Затем, наклонившись над пультом, Олбен переключил рацию в режим «только прием».
— И что теперь? — спросила Фокси.
— Все очень неплохо, — сказал он, — я точно рассчитал: сбил хороший ледяной карниз, и теперь дорога завалена обломками. В таком дыму по ней даже пешком не пройти.
— Интересно, как мы вернемся? — проворчала она.
— А мы не будем возвращаться. Мы выскочим с другой стороны каньона.
— А как мы проедем через это? — она кивнула на россыпь валунов.
— Мы через это перейдем. Смотри: шасси аэросаней, сами по себе, весят полцентнера. Столько же весит бак с топливом, а движок с трансмиссией — еще меньше. У сканера основной блок весит сорок кило, и все остальное — столько же. Ну, как?
— Можно перетащить, — согласилась она, — а ты уверен, что больше препятствий нет?
— Да, уверен. Я запоминаю карту, это рефлекс военного пилота.
— Ладно, — Фокси кивнула, — давай работать. Надеюсь, ты знаешь, что делать потом.
— Да, — подтвердил он, отстегивая фитинги движка аэросаней, — снимай топливный бак.
— Угу, — она тоже занялась делом, и спросила, — А мамонт в мерзлоте…?
— Ну… — Олбен аккуратно поставил движок на снег, — …это значит, что вертолет…
…В соответствие с предсказуемой военной логикой, первый вертолет французского спецназа приземлился около самой станции Шарко, второй — должен был задержать аэросани с полевой экспедицией «кино-палеонтологов», а третий — занялся поиском «летающей тарелки», опираясь на данные видео-наблюдения со спутника. Именно с третьим вертолетом и случилась неприятность (тоже прогнозируемая). На верхушку ледяной формации Геккон посадить вертолет было невозможно, а десант по тросам в режиме зависания над целью, при сильном ветре, на ледяную поверхность выглядел крайне рискованно, и командир звена приказал пилоту искать ближайшую площадку. Площадка в радиусе километра имелась лишь одна: это была выемка в теле ледника, заполненная слежавшимся снегом,
…Вертолет мягко, спокойно, приземлился. Посадочные лыжи твердо встали на снег. Шестеро коммандос уверенно начали выгружаться, но… Через полминуты раздался негромкий хруст, снежный наст просел и машина ухнула на полметра вниз, затем, по инерции, пробила наст и погрузилась в снежное крошево по самый фюзеляж. Это, разумеется, была не катастрофа. Просто, чтобы взлететь из такого положения, теперь следовало провести некоторые раскопки (предусмотренные, впрочем, инструкцией). Командир звена доложил о проблеме в штаб операции, и получил приказ продолжить выполнение задания. Коммандос начали готовиться к восхождению примерно на 200 метров по крутому склону ледника, к широкому жерлу пещеры или грота.
В это же самое время, через узкий лаз с другой стороны грота, выползли две фигуры, напоминающие белых медведей, ставших в ходе эволюции, гуманоидами и, очевидно, разумными — вряд ли неразумное существо сумеет пользоваться лыжами. А эти двое гуманоидов тащили с собой лыжи и, выбравшись из грота, сразу продемонстрировали неплохие навыки движения по пересеченной горной местности. Оба покатились вниз, причем один свернул по снежному языку, как бы заходя снизу в тыл французским коммандос, а второй, смело набирая скорость на склоне, помчался в сторону каньона-трещины в соседнем ответвлении ледника…
…И красиво затормозил с разворотом около аэросаней, выехавших из каньона.
— Уф! Йети рулят, точно?
— Знаешь, Инге, — сказала Фокси, похлопав «йети» по спине, — вы с Тедди отморозки. Серьезно. Вы понимаете, что спецназ, это люди с боевым оружием и рефлексами?
— Это же лягушатники, — заметил Олбен, — им на каждый выстрел нужен приказ.
— А их «Иностранный легион»? — возразила Фокси.
— Тут не «Иностранный легион», а «CPA», — отрезала Инге, — твой ход, Олбен.
— Мой ход… — ворчливо отозвался он, пристраивая плоский пульт телеуправления на рулевой панели аэросаней, — ты мне скажи: где Тедди?
— Он залег в базальтовой морене ниже по склону, и снимает этих, блин, альпинистов.
— Ладно… Так, мне уже начинать?
— А ты готов?
— Да.
— Ну… — Инге вынула из кармана трубку woki-toki, — тогда приготовились, и по моему зверскому визгу — начали… А-ааааа!
…Летающая тарелка типа «Kugelblitz» (или «Fliegenpilz»), несколько легкомысленно покачиваясь в воздухе, аккуратно выплыла из широкого жерла ледяного грота и, под изумленными взглядами французских коммандос, штурмующих склон, начала быстро набирать высоту. Командир звена выругался, сообразив, что вертолет застрял в снегу, поэтому сейчас невозможно отправить его в погоню. Оставалось кричать по рации…