Иногда лучше синица в руках, чем журавль в небе
Шрифт:
— А что с Учихой, если не секрет? Что с ней теперь будет? — спросила Хошино, подняв голову.
— Не беспокойся. Теперь она все время будет под нашим пристальным наблюдением. Думаю, ее статуя неплохо пригодилась бы для украшения одного из наших фонтанов. — я невольно издала облегченный вздох. Но опять же, это была всего лишь мимика. Из моего рта не вырвалось ни капли воздуха.
— Вам тоже огромное спасибо. Благодаря вам эта Резиденция не была полностью разрушена. — я все же выдавила из себя улыбку, чувствуя себя несколько нехорошо, что ли. Она ведь
— Ты в порядке, Роза? Ведешь себя как-то… странно. А еще ты очень бледная. С тобой точно все хорошо? — взволнованно спросила Хошино. Ее глаза округлились. Такое чувство, что она только сейчас заметила мой несколько измененный внешний вид.
— Все хорошо, я просто устала. — ответила я с улыбкой. Жаль, что фальшивой.
***
Вернувшись домой, я тут же направилась в сторону ванной. Это было довольно эгоистично с моей стороны, не сходить проверить отца, но странные чувства и ощущения внутри меня начинали пугать не на шутку.
Набрав в ванную теплой воды, сняв в себя броню и одежду, я, впервые за долгое время, смогла полностью расслабиться. Я погрузилась в воду с головой, закрыв глаза. Теперь, когда я даже не могу дышать, могу совершенно спокойно быть под водой сколько угодно. Ну и еще потому, что она — моя родная стихия.
Я слегка приоткрыла глаза, не чувствуя совершенно никакого дискомфорта. Под водой я видела также хорошо, как и на суше. Мои длинные волосы парили вокруг меня, мельтеша перед лицом и всплывая на поверхность. В воде они стали темнее и теперь отчетливо казались красными. Я поджала ноги, снова обратив внимание на свои шрамы по всему телу. Резко накатившая усталость заставила меня закрыть глаза и погрузиться в царство Морфея.
***
Но, к сожалению, поспать нормально мне так и не удалось. Во сне я очутилась в каком-то странном и очень темном месте, совершенно одна. Но это было временно. Стояла я в небольшом круге из света, просто топчась на месте и растерянно оглядываясь по сторонам. Находиться в полной темноте было страшно, но дальше было еще страшнее.
Внезапно из темноты прямо ко мне потянулось множество рук мертвецов. Они холодные, белые, в тошнотворно — зеленых трупных пятнах, с обломанными ногтями, из-под которых сочится кровь. Было такое ощущение, что еще немного, и они схватят меня за локоть или одежду, и утянут за собой в темный угол. Там меня встретят улыбки бескровных губ, черные провалы глазниц, и пробирающий до костей шепот.
Я попыталась закричать и позвать кого-нибудь, даже щипала себя, чтобы наконец то проснуться, но ничего из этого не помогало. Все это было слишком реально. Страх в буквальном смысле душил меня, сковывая сердце, или то, что от него осталось. Даже сейчас, прикладывая свои бледные холодные ладони груди, я не слышала ничего, несмотря на одолевающий меня ужас.
Я знала, что это. Груз моей совести, то, за что мне необходимо было платить.
Темнота вокруг меня начала вздыхать и шептать, тихо смеяться и тоскливо плакать. Я знала, что не все из этих существ мертвы именно по моей вине. Все таки, в те моменты, когда я убивала, моим сознанием владел кто-то другой, в то время как тело пребывало в состоянии аффекта, но суть оставалась прежней… Кровь то на этих руках!
— Довольно странно — видеть, как Богиня Смерти боится своих же подопечных. — услышала я за спиной подозрительно знакомый женский голос, по звучанию принадлежащий молодой женщине лет 20, и только сейчас поняла, что принадлежит то он мне.
Обернувшись, я увидела за своей спиной ту, кого и вовсе не ожидала увидеть именно здесь. Роза из параллельной вселенной этого мира. Как я и думала, на вид ей было 18-20 лет. Длинные огненно рыжие волосы, собранные в высокий хвост, за исключением прядей по вискам. Черная бандана со знаком Конохи на голове, холодные изумрудные глаза, бледная кожа, стройное и по своему хрупкое телосложение, которое совершенно не скрывали короткий черный топ и джинсовые шорты. На шее тот же медальон, что и у меня. Лицо и тело покрывают все же же шрамы.
— А разве ты не такая же? — неуверенно задаю я вопрос, смотря ей в глаза, в надежде увидеть хоть что-то родное. Нас продолжают сверлить тысячи пустых мертвых глаз. Руки покойников шарят за кругом из света, скребут по полу, оставляя на сером бетонном полу обломки ногтей и бурые мазки крови.
— Да, но в итоге я оказалась на дне этой бездны, куда меня пытались столкнуть еще с самого начала. Ты права, мы одинаковы. Но есть одно но… — ее голос холоден и серьезен — Ни ты, ни я, не Боги. Тем более друг для друга. Наш Бог не здесь.
Ее слова напомнили мне хлесткую отрезвляющую пощечину. Глаза вновь расширяются и смотрят прямо на руки, что вновь поднялись к лицу. Кровь на них — запекшаяся бурой коркой.
— Знаешь, что я скажу? — зубы сами закусывают губу. Где-то отдаленно внутри я все же слышу бешеный стук собственного сердца. — Бога нет. Не здесь, не в этом мире. Люди придумали его, что было легче жить. И ты права, мы не Боги. Мы не можем управлять жизнью или смертью. Мы не можем решить ни чьих проблем, и лишь сами погибаем в этой тьме.
Я медленно подняла голову, что невольно опустила, говоря все эти слова. Мои глаза тут же встретились с ее. Она медленно поднесла пальцы к левому глазу, и, слегка надавив, вытащила его. Это был круглый красный камень, выглядящий почти что как настоящий живой глаз. На его месте была пустая глазница, из которой текла струйка крови. Кожу над и под ней пересекал длинный порез. Единственный свет, в том самом месте, где мы стояли, отражался в ее втором — единственном целом глазу, цвета малахита.