Иногда полезно иметь плохую память
Шрифт:
Николай Степанович только кивал. «Ах, вот ты как? — разозлился Сергей Павлович. — За дурачка меня держишь?! Ладно, сейчас я тебе устрою!»
— Курить можно? — устало спросил он, доставая из кармана пачку сигарет. — Покурю и пойду. Рухнули все мои надежды.
— Конечно, — обрадовался Николай Степанович. — Вот пепельница. Рад бы я тебе помочь, Сережа, да не могу. Ну где я эти деньги возьму, когда я их и в глаза не видел.
— Да понятно, Коля, понятно! — расстроенно отмахивался Сергей Павлович. — Ты-то здесь ни при
Что же мне так не везет…
Он выпустил аккуратную струйку дыма и задумчиво посмотрел на приятеля.
— Сын у тебя красивый, — как бы между прочим заметил он.
— Что? — вздрогнул Николай Степанович. — Где ты его видел?
— В гостях у одной милой молодой девушки, — почти промурлыкал Сергей Павлович.
— Не понимаю?
— У дочки Стася.
Теперь оба молчали, глядя друг на друга.
Сергей Павлович был совершенно уверен в том, что его приятель сломается, не выдержав напряжения. Но Николай Степанович, видно, собрал последние силы.
— Что ты болтаешь? — изумленно спросил он. Но губы его тряслись так, что казалось, он вот-вот хлопнется в обморок. — Мой сын не знаком с этой девушкой.
— Да? — удивился Сергей Павлович. — Странная нынче пошла молодежь. Встречаются, милуются, собираются пожениться — и все это не будучи знакомыми… Но еще более странными бывают нынешние родители… — Он сделал внушительную паузу. — Бывают такие, что не думают о том, какой опасности они подвергают своих детей.
— Я тебя не понимаю. Весь этот разговор не имеет смысла, — трясущимися губами бормотал Николай Степанович. — Я думаю, что Стась здорово запудрил тебе мозги. Что ни скажешь — все оказывается чепухой…
— Стась? О, Стась наконец-то прояснил мои несчастные мозги! — ласково ответил Сергей Павлович. — А уж сына твоего я видел собственными глазами. Не далее как вчера вечером, и могу даже сказать, по какому адресу.
— Все, что ты хочешь мне сказать, оставь при себе, — почти крикнул Николай Степанович. — Я уже понял, что ты намерен шантажировать меня. Но это бесполезно. Бесполезно! У меня нет никаких денег для дочери Стася, и мой сын с ней не знаком.
Сергей Павлович помолчал, потом поднял со столика пачку сигарет, сунул ее в карман и встал.
— Всего хорошего, Коля, — спокойно сказал он. — Увидимся ли еще, не знаю… Больно холодно ты старых друзей принимаешь. А вот сына твоего я повидаю… Там, где Стася вчера видел.
Последнюю фразу он выделил голосом и, даже не глядя на Николая Степановича, понял, что тот в ужасе.
— Прощай! — И Сергей Павлович двинулся к двери.
Его схватили за рукав. Он обернулся. Николай Степанович, пытаясь что-то вымолвить, глядел на него остановившимися глазами. Его лица можно было испугаться.
— Сядь, — глухо шепнул он, оттаскивая Сергея Павловича от двери. — Сядь, подожди…
— Ну ладно, — недоуменно пожав плечами, ответил тот. — Только что ты хочешь мне сказать? Вроде все уже сказано.
— Подожди… — Николай Степанович усадил его, но сам не сел, а принялся расхаживать по кабинету, обводя стены почти бессмысленным взглядом. — Ты меня губишь! — вырвалось у него.
— Что это ты так разволновался? — удивился Сергей Павлович. — Что я такого сказал?
— Ты сам знаешь, что ты только что сказал, — не глядя на него, ответил Николай Степанович.
Мужчины посмотрели друг на друга, и губы Сергея Павловича поплыли в улыбке, впрочем несколько кривоватой.
— Итак, ты знаешь? — спокойно спросил он адвоката.
Тот кивнул, не произнеся ни звука.
— Давно?
— В тот же день узнал, — коротко ответил он, снова отводя глаза.
— От кого? — заинтересовался Сергей Павлович.
— Зачем тебе знать?
— О, да мне все интересно, что касается этой истории, — ответил самым благожелательным тоном Сергей Павлович. — Ну и кто же тебе сказал? Или по телевизору услышал, в выпуске новостей?
— Не важно. Сам его видел…
— Сам? — удивился Сергей Павлович. — Теперь, надеюсь, ты меня понял?
— Ты всегда умел объяснять так, что тебя понимали…
— Вот уж не всегда, — возразил Сергей Павлович. — Когда Стась брал у меня деньги, я ему очень доходчиво, объяснил, что его ждет, если он не вернет долг. А он вот не понял.
— Я помню, — кивнул Николай Степанович. — Ведь он сказал мне тогда, что взял у тебя деньги. Это было перед самым его отъездом.
Я сказал ему, что он спятил, что ты убьешь и его, и дочку. Но я говорил скорее предположительно, чтобы его напугать…
— Испугали ежа голым задом! — бросил Сергей Павлович. — Сам понимаешь, Коля, другого выхода у меня не было. А стрелять он начал первый… Так что с моей стороны была простая самооборона. Впрочем, я тебя не в адвокаты пришел нанимать… Меня никогда не найдут по этому делу.
Он выждал время, достаточное для ответа, не дождавшись ни слова от собеседника, продолжал:
— Думаешь, почему я тебе все это рассказываю? Почему не боюсь, что ты меня сдашь?
— Потому что я старых друзей не сдаю, — выдавил наконец из себя ошеломленный всем происходящим Николай Степанович.
Сергей Павлович рассмеялся и покачал головой.
— Вот и нет, Коленька! — возразил он. — Говорю я все это тебе только по той простой причине, что никогда ты не захочешь вылезти и обнародовать хоть часть этой истории. Ведь сам ты в ней замешан, ой как замешан!
— Это не правда.
Сергей Павлович снова улыбнулся:
— Коля, не думаешь ведь ты, что я тебе сейчас поверю? Я все прекрасно знаю про тебя и про Стася.
Сергей Павлович выдержал эффектную паузу. «А вот сейчас, — думал он, — самое время проверить, сколько же Стась отвалил дочурке своей… Правильно ли я все рассчитал?»