Инопланетяне и инопланетные общества. Руководство для писателя по созданию внеземных форм жизни
Шрифт:
По литературе разбросано множество иных вымышленных примеров. Возможно, вам будет полезно просмотреть «Путеводитель по инопланетянам» (“Barlowe’s Guide to Extraterrestrials”) Барлоу, чтобы вкратце ознакомиться с некоторыми из них, а затем найти исходные произведения, чтобы более подробно прочитать о тех из них, что вас интересуют.
Вероятно, вам также будет полезно побольше почитать о земных животных как об источнике идей и представить себе, какие общества могли бы эволюционировать у них. Например, как мы могли бы относиться к смерти и ценности жизни, если бы наши родители отложили тысячи яиц и знали, что лишь 1 процент из них даст жизнь тем детям, которые доживут до совершеннолетия? Если бы мы сбрасывали свою кожу, как змеи или ящерицы,
Лучший общий совет, который я могу дать писателю, желающему писать об инопланетных обществах, будет таким: узнайте всё, что можете, об этологии, антропологии и истории — в их самом широком смысле, — а затем выходите за их рамки. Позвольте им подсказать вам, куда идти, а затем следуйте по этим указаниям так далеко, как только сможете.
ГЛАВА 7
Инопланетный язык
Это самая точная транскрипция ключевого предложения с использованием символов, понятных многим людям на Земле, из моего первого рассказа среди всех написанных мною, которому удалось вызвать серьёзный интерес у редактора. У этого рассказа («Дьявол и глубокое синее море» (“A Devil and a Deep Blue Sea”)) были и другие проблемы, поэтому он так и не был продан, но стал поводом для появления искреннего письма поддержки от редактора, который ранее присылал мне лишь распечатанные бланки отказа. Прошло совсем немного времени, и он купил мой первый рассказ, а вскоре начал покупать их регулярно.
Что же было в этой истории такого, чего не было в её предшественниках? Думаю, самым важным элементом, который привлёк внимание редактора, было внимательное отношение к роли языка в контакте между двумя видами с разных планет. Я написал его отчасти потому, что не смог припомнить, чтобы когда-либо читал другую историю, в которой был бы показан реальный процесс изучения человеком инопланетного языка. Я сознательно намеревался сделать это — хотя, конечно, основная суть истории была связана с тем, что сказали инопланетяне, как только началось общение с ними.
Чтобы показать процесс изучения языка, мне пришлось достаточно много узнать о самом языке — иными словами, я должен был изобрести его в мельчайших подробностях. Конечно, в этом не всегда есть необходимость. Возможно, вам никогда не понадобится показывать инопланетный язык настолько подробно. Но вы почти наверняка включите в произведение, как минимум, несколько слов — хотя бы имён — и, вероятно, какое-то общее описание того, как звучит язык или на что он похож. Как и в любом другом аспекте писательского труда, чем больше вы знаете о своём контексте, тем убедительнее будет та часть, которую вы расскажете, потому что читатель почувствует, что написанное на странице является частью большего и непротиворечивого целого. Для меня как писателя одним из самых приятных моментов был случай, когда редактор рукописи обнаружил грамматическую ошибку в инопланетном языке, для которого я не прописывал никаких правил.
Как и в случае с живыми организмами и культурами, диапазон тех обличий, которые могут принимать языки, шире, чем вы можете себе представить, даже на Земле. Итак, давайте начнём это обсуждение того, как могли бы общаться инопланетяне, с рассмотрения некоторых способов общения людей, начиная с самых знакомых, и после этого углубляясь в предмет. То, что я намереваюсь сделать, задумано не как всеобъемлющее и упорядоченное введение в лингвистику, а скорее как краткий обзор некоторых приёмов, сложившихся в человеческих языках, позволяющий дать вам представление о том, насколько широким может быть это разнообразие. Чтобы изучить вопрос более подробно и методично, вы могли бы начать со знакомства с чем-то наподобие книги Виктории Фромкин и Роберта Родмана «Введение в язык» (“An Introduction to Language”), которая, в свою очередь, отсылает вас ко многим другим источникам. Кроме того, я нахожу поучительным и занимательным просматривать статьи о языках и лингвистике в «Британской энциклопедии».
РАБОЧИЕ ИНСТРУМЕНТЫ: МИНИ-МУЗЕЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ДИКОВИНОК
Если английский — это единственный язык, который вы использовали или изучали, то вы сталкивались лишь с немногими грамматическими терминами и понятиями, но далеко не со всеми прочими. Языки различаются настолько, что для описания их особенностей вам будут нужны отдельные словари-справочники. В суахили, например, нет причастий, зато в английском языке нет синхронных и последовательных времён. Существует некоторое совпадение в том, что делают эти элементы языка, но в том, как они это делают, существует большая разница — и даже их функции ни в коем случае не эквивалентны.
Я предполагаю, что вы хотя бы поверхностно знакомы с такими основными чертами английского языка, как согласные и гласные, существительные и глаголы, прилагательные и наречия, местоимения и предлоги, а также с прошедшим и настоящим временами. Отталкиваясь от этого, я напомню вам о некоторых особенностях, с которыми вы, возможно, сталкивались в других языках, обычно преподаваемых в американских школах, а затем перейду к другим, встречающимся только в языках, с которыми вы вряд ли сталкивались.
Например, если вы изучали французский или испанский языки, вам встречались спряжения глаголов. Спряжение — это принцип изменения формы глагола для выражения лица, числа и времени. На английском языке это настолько просто, что вы вряд ли даже осознавали это. Простое настоящее время имеет две формы (go и goes), а прошедшее — только одну (went); будущее образуется путём подстановки вспомогательного глагола перед основной формой (will go). Во французском или испанском всё сразу становится сложнее, потому что для каждого времени вам нужно выучить (примерно) шесть форм: по одной для «я»; «ты» (единственное число/фамильярное); «он», «она» или «оно»; «мы»; «вы» (множественное число/вежливое) и «они».
Более того, не существует ни одного принципа, который работал бы всегда. У испанских глаголов можно выделить три различных спряжения, а у французских — четыре. Если этого мало, то в обоих языках содержится множество «неправильных» глаголов, которые слабо или сильно отклоняются от любого из стандартных спряжений, и потому их необходимо запоминать. Поскольку это в значительной степени верно для всех языков, обычно преподаваемых в североамериканских школах, вы можете предположить, что неправильные глаголы должны быть представлены в языках в изобилии. (Этого не наблюдается, но подробнее об этом — чуть позже.) С другой стороны, хотя такие языки требуют от вас изучения большего количества форм, они также дают вам некоторую дополнительную гибкость. Когда лицо и время подразумеваются в самой форме глагола, вам не всегда нужно чётко указывать подлежащее. Испанский язык обычно пропускает подлежащее местоимение, если оно не обязательно нужно для ясности или акцентирования внимания (например, «hablo» вместо «yo hablo», то есть, «я говорю»).