Инопланетянка варвара
Шрифт:
В его голосе слышится мягкая хрипотца, и я вяло поднимаю обе руки вверх, прежде чем даже успеваю задуматься об этом. В следующий момент моя туника быстро удаляется через мою голову, а затем я стою прямо перед ним до пояса голая. Моя вошь у меня в груди напевает, и мои соски твердеют, даже когда я снова зеваю.
— Штаны, — говорит Р'aхош, но он не хватает меня и не заставляет чувствовать себя жутко неудобно, поэтому я послушно вышагиваю из них и передаю одежду ему. Сонными глазами я наблюдаю, как он отворачивается и заботливо складывает мои вещи, кладя их рядом. Затем, повернувшись
Это привлекает мое внимание. Я наблюдаю, как двигаются его руки, когда он развязывает шнурки у себя на груди, а потом снимает свою обтягивающую тунику. Потом он сбрасывает свои высокие сапоги и набедренную повязку. У меня от него полностью сносит крышу из-за похоти, наблюдая, мужчина нагибается, показав свою совершенную задницу, в то время как развязывает шнуровку на набедренной повязке, и та соскальзывает на землю. Р'aхош выступает из нее, поднимая ногу с непринужденным изяществом, и я вижу, как раскачиваются яйца у него между ног. Ну а потом его задница снова мелькает, он стегает своим хвостом, а я просто пялюсь не отрывая глаз.
Почему один вид того, как этот хвост виляет на этой подтянутой заднице, вытворяет безобразные, непристойные штучки с моими девчачьими прелестями? Р'aхош, оборачиваясь, смотрит на меня через плечо, и его взгляд такой жаркий, что я возбуждаюсь до предела и начинаю ерзать. Сомневаюсь, что если мы будем голыми вместе, это — хорошая идея, а еще я не уверена, что смогу остановиться, даже если бы и захотела.
И… я, вроде как, не хочу.
Он снова поворачивается ко мне лицом, и от его тела вперед выступает член, длинный и недвусмысленный. Он полностью эрогирован, и я пытаюсь не пялиться на его отличающуюся анатомию. Я не девственница, но у Р'aхоша чудовищно огромный член, и вдобавок ко всему, у него, кажется, имеются… наросты вдоль всего ствола, так же зоны неровных шершавостей покрывают его руки и грудь.
Это будет ощущаться либо обалденно потрясающе, либо просто ужасно.
Я хмурюсь, пялясь на небольшой выступ, расположенный в несколько дюймах над его членом. Я припоминаю его еще с прошлого раза, но его вид сбивает меня с толку так же сильно и при повторном рассмотрении.
— А зачем тебе это?
Он делает шаг вперед, его рука опускается к члену и проводит по нему, он ласкает его так, что я чувствую себя опьяненной похотью.
— Моя шпора? — он пожимает плечами. — Это — часть моего тела.
— Да, но у него есть конкретная функция? Ну, за исключением того, чтобы шокировать земных девушек?
Р'aхош берет меня за руку и подводит меня к гнезду из шкур.
— Разве у ваших мужчин таких нет?
— Мда, вот этого уж точно нет.
— Я тебя пугаю? Поэтому ты меня отвергаешь? — он выглядит едва ли не полным надежд.
Это странно.
— Я тебя не боюсь.
Черты его лица мрачнеют.
— Тогда ты меня отвергаешь по другим причинам.
— Причина вроде «о, кстати, выбор не в твоей власти»? Для меня это вполне достаточная причина.
Я раскапываю шкуры и скольжу, чтобы улечься в них, устремляясь к дальнему краю гнезда. Из шкур получилась отличная уютная постель, но она все равно не очень-то большая. Р'aхош не ложится
— Это потому, что я уродлив? — спрашивает инопланетянин по прошествии долгих минут. — Поэтому тебе ненавистно быть спаренной со мной? — он задумчиво потирает шрамы на одной стороне своего лица.
Я, хмурясь, смотрю на него.
— Ты не уродлив.
— У меня шрамы. Конечно же, ты их заметила.
Я фыркаю.
— Я же не слепая. Это слегка очевидно.
Выражение лица у него мрачнеет, и он встает на ноги. Я ранила его чувства. Проклятье, этот мужчина еще более вспыльчив, чем я. Я хватаю его за лодыжку, чтобы остановить, и он пристально опускает на меня свои прищуренные, пронзительные глаза, которые, похоже, скрывают все эмоции.
— Ты меня неправильно понял, — заявляю я. Понятия не имею, почему мне так важно не причинять ему боль, но это так. — По-моему, совершенно очевидно, что у тебя шрамы. И у тебя не хватает рога. Но я не говорила, что это некрасиво, — я облизываю губы. — Мне вроде как нравится.
Его глаза снова сужаются.
Мои пальцы скользят по мягкой замше его лодыжки, лаская твердые сухожилия под кожей. У него нет ни дюйма, который был бы мягким от избыточного жира. Он всем телом худощав и излучает некую дикость и… ну, даже если бы у меня и не было вши, он, скорее всего, был бы в моем вкусе.
— Единственное, что мне не нравится в этой ситуации, это тот факт, что у меня нет выбора. Дело не в тебе. Все дело во мне. Понимаешь?
Он снова садится на корточки, а его член балансирует прямо возле моей руки. Я стараюсь этого не замечать, стараюсь не поддаться определенным мыслям.
— Когда дело доходит до спаривания, нет никакого выбора. Кхай решает. Именно так создаются сильные дети.
— Там, откуда я, женщина сама решает, — ладно, это, наверное, немного упрощено, так как многим женщинам не приходится выбирать, но я не развиваю эту мысль. — Мужчина ухаживает за ней, а она дает ему понять, оценивает ли она его усилия.
Он раскидывает широко руки, жестом указывая на пещеру.
— Разве я не ухаживаю? Разве это не все необходимые усилия, чтобы показать тебе, что я могу предоставить?
— Похитив меня от остальных, а затем притворяясь, будто ухаживаешь, не считается, нет, — я огрызаюсь. — Знаешь что? Я прекращаю попытки быть хорошей. Ты полон решимости неверно истолковывать все, что я говорю. Забудь, — я откидываюсь обратно в постель и натягиваю шкуры, затем поворачиваюсь на бок спиной к нему.
Он ложится рядом со мной. Ну, разумеется, это должно было случиться. Мужчина не узнал бы слово «нет», даже если бы оно отвесило ему пощечину. Я все равно не обращаю на него внимания и полна решимости заснуть. Он хочет лечь спать как пара? Отлично — его первым опытом станет то, как женушки строят из себя Снежную королеву. Добро пожаловать в супружескую жизнь, Р'aхош!