Иной мир
Шрифт:
Глава 21
Артур
Барт, сидя в таверне, потирал свой лоб. Я даже не сразу сообразил, что произошло, но потом понял.
— Барт, неужели ты лишился своей метки?
— Ага. Смотри, Арт, теперь у меня есть кусок серебра, и красное пятно на лбу! — Он отсалютовал мне кружкой, и усмехнулся. Да, точно. Аккуратное восьмиугольное пятно, прямо на том месте, куда была вплавлена пластинка серебра, красовалось на лбу Барта.
— Чешется немного. — Пожаловался он. — Надо бы попросить у Ала мазь, или что там в таких случаях помогает…
Гундарссон, владелец верфи, где стоял на ремонте наш “Вепрь”, сегодня утром сообщил Микаэлю, что корабль будет готов завтра. Честно сказать, мы все обрадовались. Киснуть в Копенгагене без дела, заливая ром элем, изрядно поднадоело. Микаэль предложил нам с Бартом и Свами прогуляться
— Эй, Артур! Этот, ну, торговец-то… Кристианссон, вроде что-то хотел предложить? Если Оле-Сван завтра передаст нам шхуну, то какого лешего ждать? Прогуляйтесь к торгашу, да и узнайте, что там за предложение, и выгодно-ли оно. Если да, то не будем терять времени, на борт, и в путь.
Барт, на удивление, идти к торговцу отказался. И нам пришлось тащиться по Копенгагену вдвоем. Альфред Кристианссон оказался на месте, но, когда мы вошли в его лавку, сделал нам знак рукой: с ним разговаривали двое посетителей. Впрочем, ждать пришлось недолго.
— Так-так, кого я вижу! — Купец энергично потер ладони, будто пытаясь их согреть. — Вы вовремя. Через недельку было бы уже поздно. По кружечке эля? И поговорим…
Он приоткрыл дверь, ведущую в служебную часть его магазинчика, и крикнул: “ Франсуа, замени меня!” Спустя минуту из двери появился высокий мужчина, и Альфред, удовлетворенно кивнув, потащил нас в соседний трактир. Заняв свободный стол, расположенный у стены, он заказал у подскочившего трактирщика три кружки эля, и, дождавшись, когда заказ оказался на столе, сказал:
— Господа, я хочу предложить вам одно очень прибыльное дело.
— Если это контрабанда, то мы ей не занимаемся! — Я сразу решил внести ясность в разговор.
— Что Вы, что Вы! — Замахал руками торговец. — Никакой контрабанды, всё абсолютно легально, и с полного одобрения короля Самуила! Дело в том, что раз в год, если вы не в курсе, у нас, в Дании, проводится Великий праздник. Будет собираться фолькетинг, который даст оценку правлению короля, и, в зависимости от этого, король либо будет смещен, либо останется на своем посту. По слухам, — Альфред понизил голос, — Самуил продолжит править страной. Не смотря на происки португалов, неурожай пшеницы, и падеж скота, он проводит умиротворяющую политику в отношении соседних стран, и народ ему доверяет. Но это не важно! К Великому празднику все купцы доставляют различные товары из Генуи и Марселя, Неаполя и Барселоны, а самые отважные даже рискуют направлять свои корабли в Палермо, Валетту, или Кальяри. Дважды товары доставлялись даже из Туниса! Давным давно установилась традиция, устраивать большую регату торговых судов, в те края, и обратно. Условия просты, проще некуда. Корабль должен дойти до одного из портов, разгрузить там наши грузы, закупить различные местные товары, и вернуться в Копенгаген. Победа присуждается тем, кто вернулся раньше других, и привез товары из наиболее отдаленного порта. Главный приз, по традиции, новый корабль. И как я слышал, корабелы — он снова понизил голос, чуть-ли не до шепота, — уже почти закончили на дальней верфи образец нового типа, который и послужит главным призом. Кроме того, мы, купцы, всем миром, от праздника к празднику собираем в награду победившей команде, помимо корабля, бочонок серебра! — Тут он с довольным видом откинулся к стене, и осушил добрую треть эля из кружки.
— То есть, Вы хотите предложить нам участвовать в этой регате?
— Ну да. Дело в том, что каждый из купцов выставляет свой корабль. Свой собственный, или зафрахтованный специально для регаты, особого значения это не имеет. Купец, и в этом наибольшее несовершенство правил, обязан сам находиться на борту корабля от старта, и до финиша. Зато представьте: целый бочонок серебра!.. Ну, и корабль, естественно. Постройка корабля финансируется королем, государственной казной, товары, вроде заспиртованных маленьких зеленых и черных соленых ягодок, французское вино, орехи, заспиртованные-же фрукты, и прочее — во время праздника нарасхват, по бешеным ценам, но, конечно, часть безвозмездно поставляется ко двору… Там столько товаров, которые у нас днем с огнем не сыщешь — просто уму непостижимо! Жаль, что в этом мире, в отличие от моего, нет ни трансконтинентального монорельса, ни грузовых экранопланов…
— У вас были экранопланы?!
— А у вас — нет? Я, вообще-то, до того, как попасть сюда, был бортмехаником среднемагистрального экраноплана…
— А тут стал торговцем? — Кристианссон меня удивил, да так, что я еле пришел в себя.
— Ну, торговать, Артур, лучше, чем,
— Заманчиво, Альфред, очень заманчиво… Но мне надо рассказать обо всем Михаэлю и команде. Решение принимают все, а не один, и не два человека.
— Понимаю. Время есть, но… Я был бы рад узнать ответ завтра вечером.
— А припасы в дорогу, порох, ядра? И — какие риски нас ждут в пути, Альфред?
— О припасах на первое время не беспокойтесь. Вы будете наняты мной, я обеспечу корабль всем необходимым на первое время. Потом — придется снабжать себя самостоятельно. Но не забывайте, что я буду с вами на борту. Что до риска… Не больше, чем в обычном рейсе. Непогода, корабли враждебно настроенных государств, морские разбойники… — Купец пожал плечами. — Разве что путь — гораздо длиннее.
Команда контракт с Кристианссонсом одобрила. Шанс повидать дальние страны, да еще и возможность заполучить какой-то корабль, вся информация о котором держалась в секрете, не считая такой мелочи, как бочонок серебра, явно перевешивала возможные опасности, и долгое плаванье. Все засиделись на суше, и стремились побыстрее выйти в море. Лишь несколько человек не разделяли всеобщего восторга, и среди них Микко. Ему очень не хотелось оставлять надолго Матильду, у которой он проводил почти все свободное время. “Вепрь” стоял на рейде, мы понемногу грузили на него всё, что было необходимо для предстоящего похода. Принять участие в регате собиралось около тридцати купцов, из Копенгагена и Орхуса, Ольборга и Мальме… Ведь если даже ты придешь последним, то все равно окажешься в выигрыше, товары с дальних берегов, проданных тут, обещали хорошую прибыль. Поэтому, на рейде Копенгагена, встали на якорь в ожидании старта, шхуны, люгеры и шлюпы. Старт дал сам король, Самуил Четвертый, лично поднеся фитиль к пушке, которая сделала холостой выстрел. В море выходили без суеты, то, что ты первым поднимешь парус, не решало ничего: путь не близкий, всем придется столкнуться с теми, или иными трудностями, заходить в порты, пополнять припасы, чиниться… Словом, на гонки яхт это мало походило. Микко с Михаэлем занялись прокладкой курса, Ал с Шамом, как обычно, изредка показывались на палубе, но, в основном, сидели в своих закутках. Барт взял на себя такелажников, Свами, Антуан и Крис стояли у штурвала… Основная часть команды занималась всем понемногу. Сначала пришлось лавировать против ветра, который дул с севера в сторону континента, и караван постепенно растянулся. Вперед вырвались люгеры, шлюпы, наоборот, подотстали. Когда прошли Ольборг, стало полегче, тут ветер уже дул галфвинд, скорость кораблей увеличилась.
— Скоро легкая прогулка закончится, — высказался за ужином Юр. — Ветер крепчает, как бы в Северном море не попасть в шторм.
— Мы должны зайти в Амстердам. Если повезет, то непогоду можно переждать там. — Михаэль жевал мясо. — Лучше поддерживать на борту запасы воды и пищи, не тянуть до последнего. После Голландии мы с Микко решили встать на якорь в Гавре, следующим будет Брест.
Корабли постепенно расходились, каждый брал тот курс. который его капитан считал наиболее удачным. Ветер усиливался, началась ощутимая качка. Пришлось оставить лишь нижний набор парусов, терять мачты не хотелось никому. “Вепрь” начал напоминать аттракцион, палуба то вздымалась вверх, то проваливалась, прямо под ногами. Без особой нужды на палубу никто не выходил, все сидели в трюме, а сменившийся рулевой, промокший до нитки, обычно, был вынужден сразу же полностью переодеваться. Потом из парусов на мачтах остался единственный кливер, потому, что шторм не утихал. Шхуна скрипела, и, кажется, жаловалась на буйство стихии, играющей с кораблем, как кошка с мышкой. Часть экипажа лежала вповалку, мучаясь от морской болезни, остальные травили байки, все равно больше заняться было нечем.
— Я тогда пошел в армию Его Величества Рене Хвастливого. Так вот, он решил вытеснить Иных миль на двадцать — тридцать, расширить безопасную зону, и понастроить там крепостей. Планы у него были, поистине, громадные… Сначала шли, как нож по маслу. Король отрядил тогда в армию человек двести, так что Иные, если кто и вылезал к нам навстречу, не успевали даже саблей махнуть. А сам Рене двигался в третьей шеренге. Вроде, и впереди, ага, а вроде, и под защитой… Но Иных-то Высшие тоже не болванами сделали… На холмик поднимаемся, а они тоже армию навстречу выставили. И прут на нас клином, прямо в то место, где король среди бойцов делает вид, что сражается… Выбили они его. А без короля — какое сражение?