Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
ископаемых, прекрасно знает, насколько все сложно и
ответственно. Масса чертежей, сотни проб разной длины с
разным содержанием вплоть до пустых. И по каждому рудному
пересечению по скважинам, в канавах, и просто в коренных
породах в карьере, в отобранных пробах содержание золота
нужно пересчитать по четко установленным правилам, выделить
интервалы пустые, с забалансовой и балансовой рудой. Не дай
бог ошибиться даже в малости! А
всегда сидит целая группа, сами расчеты ведутся в две, а то и в
три руки, чтобы все цифири сходились до последнего знака,
если это десятичная дробь. Море работы, и сейчас я Сергею
сочувствовал, хотя конечно, в уже поднятой руде подсчитать
сколько в ней золота намного проще – здесь что в отпалку
попало то попало, больше ничего не добавишь и не выкинешь.
«Чаек погоняем, и я тебе бумажки покажу, будем в две руки
считать, сверять почаще, что у нас получается. Если кто и
ошибется – сразу заметим и «банка» дальше в подсчеты не
пойдет». Он подождал, пока вода в посудине не закипела бурно,
и высыпал в нее заварку. «Я уже два раза кое-где пересчитывал
– не представляю, как можно было ошибиться, а вот поди ж ты,
ухитрился», - напомнил мне, как и я в свое время удивлялся,
когда кто-то проверял мои подсчеты и находил в них на
удивление необъяснимые ошибки.
Занялись чаем. Сейчас самое время поинтересоваться
насчет бухгалтерии и планового отдела в артели:
«Сергей, я здесь уже приработался и осмотрелся, но никак
не пойму, кто бумажками занимается. Или ухитряетесь без них
обходиться?»
Геолог усмехнулся: «Без бумажек и у нас не обойтись.
Только занимаются ими все понемногу. Николай Игнатович –
общим руководством, я – всеми делами с рудой, Милочкин кем-
то вроде завхоза – продукты для столовой, кровати, ведра,
матрасы, ну барахло всякое. А друг твой Евдоким теперь будет
запчастями заниматься».
«Это я понял, но кто-то же должен деньги считать, всякие
дебиты-кредиты. Этим кто занимается?»
Сергей покачал головой: «Ох и любопытный ты Юра! Никто
в артели не интересуется, а тебе вынь да положи!» Он немного
помолчал, понял, что я все же ответа жду: «У Николая
Игнатовича есть хороший знакомый, экономист. Ты его пока не
видел, но сюда приезжает, нечасто правда. Вот он и подбивает
бабки. Причем подбивает профессионально. Нас ведь тоже
некоторые органы контролируют, но к нему никаких претензий».
Я сделал вид, что вполне удовлетворен объяснением, и мы
перешли на тему нашей завтрашней работы. К
появился не меньший интерес, чем только что Сергеем
удовлетворенный: кроме всяких расчетов, увижу результаты
анализов отобранных проб и наконец узнаю, каково содержание
золота в поднимаемой из карьера руде, где его мало, где много, и
есть ли столько, что можно заниматься им так, как это сейчас
делают «бандюки» и собирается делать мой друг Владимир.
Попили чайку, посмотрели бумаги, с которыми завтра
работать, поговорили о пустяках по жизни, и я балок геолога
покинул. Но, пока шел к своему домику, по привычке еще раз
разговор с Сергеем в памяти прокрутил. Все, что хотел от него
узнать – я узнал. Но не все мне понравилось. Ясно как божий
день, что в делах денежных в артели, кроме начальника и его
обитающего непонятно где друга экономиста-бухгалтера, никто
ничего не знает и возможности узнать не имеет. То-есть, со
стороны работяг нет никакого контроля, и что для меня
удивительно – даже желания его осуществлять. Неужели
Николай Игнатович и впрямь честен и справедлив настолько,
что все ему доверяют полностью? И только я с Докой в его
абсолютной честности сомневаемся?
Вечером Доке разговор с Сергеем пересказал.
«Темнят гады, специально делают, что бы никто ничего не
знал!» - согласился с моим мнением. Но здесь в домик ввалился
Владимир и мы замолчали, что бы лишний раз не раздражать
приятеля неприятными для него предположениями относительно
честности уважаемого (на данный момент) начальника. Однако я
не оставил его без внимания – довел до сведения, что завтра
будет махать кувалдой один, я занят в другом месте. Почему-то
Владимира не огорчил – и у меня в голове тут же мелькнула
мысль, что он этому рад, надеясь втихаря смыться на рудный
отвал за очередной порцией рудных образцов.
С утра с Сергеем засели за подсчеты. Геолог позаимствовал
на время у начальника вторую счетную машинку,
и в две руки дело пошло не только быстрее, но и веселее.
Причем без ошибок, потому как постоянно сверяли свои
вычисления, и если они не сходились – проводили их заново.
Невольно я удовлетворял и свое любопытство –
содержание золота в пробах участвовало в расчетах, и теперь
я видел, где в руде его много, где так себе, средненько, а где и
вообще слезы. Но в среднем в первой трети общего объма
рудной массы получалось золота до пяти грамм на тонну. К