Инспектор Внеземелья

Синякин Сергей Николаевич

Глава двенадцатая

РОССИЯ. 2057 ГОД

Стратосферник очертаниями походил скорее на плоскую рыбину, чем на летательный аппарат. Сделан он был по модернизированному проекту немецкого ракетчика Зенгера, который работал над ним еще в сороковые годы. Именно с такого дальнего бомбардировщика Зенгер планировал бомбить американские города. Теперь же стратосферник, сделанный по его проекту, занимался сугубо мирным делом - перевозил пассажиров и грузы с континента на континент. Стратосферник был снабжен ракетным двигателем, полет протекал на высотах от пятидесяти до трехсот километров, и скорость стратосферника могла достигать сорока тысяч километров в час. В конце восходящей траектории полета ракетный двигатель выключался, и далее полет продолжался благодаря запасенной кинетической энергии путем планирования по волнообразной траектории с постепенно затухающей

амплитудой. Проще говоря, стратосферник двигался подобно плоскому камню, пущенному умелой рукой над водой. Он отталкивался от атмосферы, оставляя за собой "блинчики" подскоков. Перелет до Москвы занимал несколько часов, которые можно было провести в баре или при желании посмотреть какой-нибудь фильм из многочисленной видеотеки лайнера. Круглов же постарался использовать это время с большей пользой - он познакомился с историей и проблемами марсианской экспансии.

Первый пилотируемый полет на Марс состоялся в две тысячи двадцать втором году. Экипаж пилотируемого корабля, который в память о первых спутниках назвали "Галилео Галилей", продолжался более двух лет. Экипаж был международным - в него входили три американца, двое русских, один немец и один китаец, который в последний момент заменил заболевшего британского астронавта. Экспедиция пробыла на Марсе двенадцать суток. Для изучения планеты этого времени оказалось мало, зато члены экспедиции с успехом выполнили другую задачу подготовили и установили купол, способный принять последующие экспедиции, провели пробные бурения и обнаружили запасы воды. Кроме этого, члены экспедиции установили и запустили компактный ядерный реактор "Арзамас-5", который в марсианских условиях зарекомендовал себя прекрасно. Заглушив реактор и оставив в куполе запасы продовольствия, первая марсианская экспедиция отправилась восвояси, успев, однако, по пути исследовать один из спутников Марса - Деймос.

Они не зря торопились: "Галилей" еще находился на половине пути к Земле, когда на Марс высадилась вторая экспедиция. Теперь уже в научных изысканиях приняло участие три планетолета, а общая численность экспедиции превысила сорок человек. Пока одни, находясь на орбите, исследовали спутники Марса, основная группа высадилась на планету, провела картографические изыскания, геологическую разведку обширной территории и завершила монтаж основной базы, которая расположилась вблизи марсианского Олимпа. Оставив на планете группу исследователей, вторая экспедиция вернулась на Землю. Результаты экспедиции были довольно скромными, они не шли ни в какое сравнение с открытиями, сделанными к тому времени исследователями Луны. Но все понимали, что это всего лишь начало - Марс был лакомым кусочком, экспедиции спонсировались даже крупными корпорациями вроде "Петролиума" или "Юкоса", которые надеялись в обозримом будущем получить от своей щедрости некоторую выгоду.

После этого говорить о новых экспедициях на Красную планету стало глупо, люди находились там постоянно, все последующие планетолеты, посещающие Марс, доставляли туда оборудование, продовольствие, запасы воды и горючего, а также новых людей, которые раз в год меняли предыдущих исследователей.

На исследования не скупились, уже тогда по перспективному плану освоения Солнечной системы предполагалось, что именно Марс станет базой для броска в дальнее Заземелье. Но для этого требовалось обнаружить на Марсе трансурановые элементы, поставить завод по их переработке в топливо для ядерных двигателей планетолетов, а главное - создать на Марсе продовольственную базу.

Вторая задача в последующие двадцать лет решалась более успешно. Благодаря успехам в генетике канадским биоинженерам удалось вырастить культуры, которые могли плодоносить даже в суровых марсианских условиях. Сейчас в некоторых марсианских долинах уже зеленели всходы многолетних посевов озимарной пшеницы и ржи. Поэтому не стоило удивляться тому, что в последние годы на Марс стала поставляться сельскохозяйственная техника, оборудованная для работы в марсианских условиях.

Круглов не представлял, что там может расти - в суровых марсианских условиях. К Марсу он никогда не ходил. К планетам-гигантам ходил трижды, а вот Марс оставался где-то в стороне. Было бы интересно побывать в марсианских поселениях, увидеть все своими глазами, но Круглову не нравился сам полет, который грозил растянуться почти на год. Тем не менее, если назвался груздем... Алексей Николаевич печально вздохнул. Теперь он уже укорял себя за мягкотелость. Надо было добиваться нужного решения более жесткими методами,

глядишь, Чамберс и дрогнул бы.

Он неторопливо принялся знакомиться с досье тех, кто в настоящее время работал на Марсе. Было их около шестидесяти человек, в основном Круглову почти не знакомые, разве что знавал он в свое время некоего Билла Селлингса, правда, маловероятно было, что этот Селлингс окажется именно тем инфантильным астрохимиком, которого он знал по экспедиции к спутникам Юпитера. Хотя... Внимание Круглова привлекла фамилия Цымбаларь. А вот Олексу Круглов знал. Правда, он полагал, что Дзюба сейчас сидит на искусственном спутнике Венеры, а тот вон куда махнул! Специалист он, конечно, неплохой, только рассеянный немного. Вечно чего-то теряет, вечно все забывает, у Венеры за ним приходилось отдельно следить, как за маленьким ребенком, он ведь в порыве научной страсти порой и поесть вовремя забывал.

Он еще продолжал изучать материалы, касающиеся Марса, когда в динамиках стратосферника послышался мелодичный голос, который обратился к пассажирам по-английски, а потом продублировал сообщение на русском, испанском, французском и немецком языках.

– Уважаемые дамы и господа! Наш полет подошел к концу. Через шесть минут мы приземлимся на аэрокрост города Москвы. Температура в столице России плюс двадцать семь градусов по Цельсию. Местное время шестнадцать часов двадцать пять минут. Экипаж прощается с вами, надеемся, что путешествие было приятным для вас. Счастливого дальнейшего пути, уважаемые пассажиры. О недостатках, имевших место в полете, вы можете сообщить по телефону...

Судя по этой фразе, европейский комитет защиты прав потребителей добился контроля за межконтинентальными стратосферниками, раньше такого не было, панамериканский союз пилотов отстаивал свои исключительные права более чем успешно. Но похоже, что потребительский союз своего все равно добился, пусть даже через страсбургский суд.

Прямо в Ступино Круглов пересел на аэротакси. Мегаполис продолжал строиться. На юго-западе высилась цепочка пластиковых куполов терминалов оптовой торговли, на востоке в дымке темнели небоскребы столицы. На юге что-то фиолетово полыхало на весь горизонт. Попутчиком Круглова оказался невысокий мужчина в непривычной межпланетчику пестрой одежде. Он с кем-то разговаривал, время от времени бросая удивленные взгляды на Круглова. Космический загар в сочетании с универкомом производили на мужчину впечатление. Да и сам Круглов старался не показывать своего удивления. В моде явно произошли значительные изменения, которых он не мог понять. Впрочем, на площади Маяковского аэротакси опустилось на крышу здания интеграционного Совета Евроазии, и попутчик сошел.

Круглов не имел намерений задерживаться в Москве. Город ему не нравился, более того, мегаполис давно уже перерос те пределы, которые позволяли ему называться городом. Скорее это было маленькое государство, на котором вполне могли разместиться несколько небольших европейских стран. Таких городов на планете было не так уж и много - Нью-Йорк, Амстердам, в какой-то мере Париж и Гамбург, остальные уже прекратили свой рост, и только Москва постоянно вытягивала свои окраины, однако увеличивала она свои размеры и в глубину. Пожалуй, подземный город был не меньше того, что находился на поверхности, туда постепенно уходило производство и транспорт, которым жители российской столицы по привычке пользовались более охотно, нежели воздушным.

Из столицы за три часа Круглов добрался до Саратова, откуда монорельсом отправился в дальнейший путь. До Барнаула добраться можно было довольно быстро, но Круглов умышленно выбрал этот вариант - можно было в окна стремительного вагона, идущего со скоростью восемьсот километров в час, посмотреть, что сейчас происходит на родине. Слева цепочкой шли дирижабли, внешне напоминающие летающие тарелки, как их рисовали в научно-популярных журналах конца прошлого века. Под каждым дирижаблем покачивалось по нескольку опор высоковольтной линии - в тайге беспроволочную передачу энергии использовать было слишком опасно, вот и тянули многокилометровые линии передач, чтобы избежать возможных лесных пожаров. Тихоходные неторопливые дирижабли очень скоро остались позади, и по обе стороны монорельса потянулась тайга. Среди деревьев мелькали купола и жилые корпуса - освоение Сибири шло полным ходом. Кое-где виднелись скопления ветряков, лопасти которых находились в постоянном вращении. Освоение территорий всегда требует дополнительной энергии, линии ЛЭП со своей задачей по снабжению энергией уже не справлялись, и приходилось прибегать к альтернативным источникам.