Инстинкт гнева
Шрифт:
— Нет, видения — не выдумка, но… в реализацию предсказаний могут вмешаться случайные факторы! Реальность неидеальна, просчитать ее вряд ли сможет даже Вечность!
— Вечность может все, но сейчас мы говорим не о ней, а о вас, Смотритель. Меня не волнует, насколько далека от идеала данная ветвь Реальности. Мне важен результат. Если вы не уверены в своем даре, корректируйте Реальность, у вас есть для этого все возможности. Ведь вы активно участвуете в делах Цеха, вот и сделайте так, чтобы ваш сон стал явью без всяких там отклонений.
— Я делаю, что могу, но не требуйте от меня невозможного! Если
— Ваши проблемы, Смотритель, — сурово подытожил Хамелеон. Он был уже где-то у дверей, если судить по голосу, повторно рассмотреть хотя бы его силуэт никак не удавалось. — Я не желаю получить пулю в затылок от «случайного фактора». Если люди Островского еще раз подойдут ко мне настолько близко, я вернусь сюда, в ваш Дворец Одиночества, — гость усмехнулся. — И это будет наша последняя встреча.
За ночью пришло утро, затем день, его в свое время потеснил вечер, но для Жени все это было чередой условностей. Девушка сидела на своем диване, обняв колени, и плакала. Казалось, ничто не сможет ее отвлечь и остановить слезы. Женя бесконечно твердила про себя: «Прости», но раскаяние было не в силах загладить вину. Рука то и дело соскальзывала на прохладный ствол пистолета, поглаживала его, как бы в поисках выхода из ситуации, но рассудок каждый раз останавливал. Да, пуля — это выход. Только слишком легкий. А вот альтернатива — жить с чувством вины — страшнее пули и, наверное, справедливее. Судить себя было трудно, наказать еще труднее, но Женя решила, что нашла правильное решение. Уйти вслед за отцом и бросить на произвол судьбы мать и брата она не могла. Или просто трусила и забота о близких была лишь отговоркой — не важно. В любом случае, уйти было бы наказанием слишком простым и несоразмерным преступлению. Жить с виной в душе и заботиться о двоих безнадежных больных — вот это будет каторгой и одновременно искуплением.
Как бы подтверждая разумность решения, в кульминационный момент мучительных внутренних дебатов в комнату заглянул Володя. Он замер на пороге и уставился в окно. Женя подняла на брата красные от слез глаза и через силу улыбнулась. Брат не отреагировал. Он просто постоял несколько минут, глядя в пустоту, и вышел.
«Вот оно — мое наказание, — Женя сунула пистолет под подушку и опустила ноги на пол. — Мать еще… но она скоро допьется, как ни печально, за ней не уследишь, а вот брат — это навсегда».
Намного легче от вынесенного самой себе приговора не стало, ведь оставались сомнения в его справедливости (чем, собственно, жизнь после «осуждения» будет отличаться от жизни до него, кроме угрызений совести?), но слезы ушли, а в голове немного просветлело. Женя подошла к окошку. Оказалось, что уже наступил вечер.
«Брат весь день голодный», — мелькнула мысль.
Женя прислушалась. Кто-то шаркал по кухне, скорее всего Володя. Все, что он мог найти, — кусок черствого хлеба на столе, все остальное надо было доставать из холодильника и разогревать или нарезать… в общем, дело не для его ума.
Девушка вышла из своей комнаты и заглянула к матери. Ее дома не было. Наверное, ушла еще утром. Куда — как всегда, неизвестно.
Женя прошла на кухню. Брат стоял перед мойкой и жевал черствый хлеб, неотрывно глядя при этом
Женя усадила брата за стол, достала из холодильника вчерашний суп, разогрела, налила и вложила в руку Володе ложку. Он с большим аппетитом съел порцию, не отказался от добавки, но когда дело дошло до чая, резко встал и направился в туалет.
Женя уселась за стол сама и повозила ложкой по тарелке. Аппетита не было. Организм соглашался только на сладкий чай. Женя побренчала ложечкой по стенкам старой, треснувшей кружки и уставилась в окно.
«Мать, наверное, сегодня не придет. Да это и к лучшему. Хоть один вечер обойдется без скандала».
Формально Жене следовало бы беспокоиться, ведь проклятый маньяк пока не пойман, однако тревоги в душе не было ни капли. На пьяных маньяк не нападал, это факт, так что матери ничто не угрожало, даже если она заночует в лесу. По большому счету ей вообще ничто не угрожало в этом мире, разве что цирроз или случайно подвернувшийся вместо водки древесный спирт. Но как ее от этого застрахуешь? Перевоспитать ее нереально, а лечить не на что. Да и не лечится женский алкоголизм, это медицинский факт, по телевизору целый профессор выступал.
Женя вздохнула. Так что получается, мать не в счет, реальной заботой остается только брат. Ясно, что без сестры он не жилец. Вот тебе и наказание-искупление. Стоило задуматься, сразу нашлись лазейки для облегчения «приговора».
Хотя нет, легкой жизни не будет. Ее вообще не будет, если не умрет тот, из-за кого погиб отец! Ради его памяти, ради справедливости она обязана закончить начатое дело. Только на этот раз действовать надо наверняка и без посредников, самой.
На секунду стало очень страшно, но потом страх ушел, уступив место гневу: сильному, жгучему и неодолимому. Убить! Уничтожить этого зверя! Разорвать в мелкие клочья! Очистить землю от нежити, из-за которой произошла самая страшная ошибка на свете.
В окно заглянула полная луна. Женя сжала кулаки.
«Ночь для зверя? Ничего подобного! Ночь — это время для мести. И даже если не получится с первого раза, не беда. Я буду выходить на охоту каждую ночь! Караулить, искать, выслеживать. Каждую ночь! Пусть это будет непросто, но я его найду. Выслежу и прикончу на месте!»
Женя отставила кружку и решительно поднялась. В душе кипело и клокотало. Девушка едва справилась с гневом и заставила себя мыслить более-менее трезво. Для начала следовало позаботиться о брате, подготовиться самой и, главное, выйти из дома незамеченной. То, что Кощей и его бойцы не наведались в гости, вовсе не означало, что они прекратили поиски строптивой девицы и сняли наблюдение за ее подъездом.
Помыть и уложить брата ей удалось в рекордно короткий срок, всего за полчаса. На сборы ушло и того меньше, минут десять, из которых две Женя потратила на одевание, а восемь на размышления, стоит ли брать пистолет. С пушкой надежнее, но если поймают менты — «отмазаться» будет сложно. С другой стороны, в лесу можно незаметно зашвырнуть пистолет куда подальше, даже под носом у патруля. Женя сунула оружие в карман и сразу же почувствовала, что поступила верно. Так бывает: пока не сделаешь, не поймешь, стоило это делать или нет.