Институт общих наук: Факультет выживших
Шрифт:
– Конечно. И даже всестороннее содействие в поиске работы после окончания Института вам гарантировано.
– Прекрасно, – обрадовалась я.
Магические дисциплины? Какой бред! Но разве это имеет значение, если я буду учиться в институте и жить отдельно от Ольги Владимировны?
Сергей Иванович улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, и кивнул.
– Поздравляю с зачислением. Можете не спешить, у вас еще около недели, чтобы собрать необходимые вещи. Приказ о зачислении будет на вашей электронной почте уже завтра. Вам останется только приехать и заселиться. Адрес и время я вам отправлю
Я с жалостью глянула на свой разбитый телефон.
– Другого все равно нет.
– Ничего, со стипендии купите себе новый. На крутой не хватит, но на простенький, зато целый – вполне. И позвольте, я вас для досье сфотографирую.
Я растерянно огляделась вокруг. Надо срочно накраситься, причесаться. Какое досье, когда я выгляжу, как пугало?
– Не переживайте, потом можете в любой момент заменить фото, – успокоил Сергей Иванович и щелкнул меня на мобильный телефон. – Это просто на первое время, мне для службы безопасности нужно ваше лицо. На пропуск отправите красивое фото при полном параде. Ну, до встречи!
Он подошел к двери и потянул ручку на себя.
– Стойте, – вдруг крикнула я. – А что со мной произошло?
Сергей Иванович немного помялся, словно не зная, стоит ли мне об этом говорить, и я быстро затараторила:
– Я ничего не помню, ничегошеньки! Что случилось? Почему я оказалась тут? Врачи ничего мне не говорят, но вам-то они сказали! Сказали же, да?
– Взрыв газового баллона, – наконец выдавил он с неохотой. – Вы проходили мимо гаража, где один недотепа решил разрезать болгаркой пустой, как он, вероятно, думал, баллон от пропана.
Во рту у меня моментально пересохло. Это что же получается – я могла запросто погибнуть от взрыва? Наверное, тому парню с болгаркой тоже досталось.
– А этот… хозяин баллона… тоже тут, в больнице?
– Все, что он него осталось, при желании можно было бы сложить в коробку от сапог. Увы. А вам повезло. Выздоравливайте, Злата.
Он вышел, а я так и осталась сидеть с открытым ртом.
Неожиданно навалилась странная усталость, словно все силы разом покинули меня, я опустилась на подушку, и глаза закрылись сами собой. Слишком много новостей, слишком много для одной меня.
Глава 2
Неделю спустя я стояла у ворот кампуса моего нового учебного заведения. Сердце радостно пело, предвкушая веселые студенческие приключения, новых друзей, кучу впечатлений и все то, о чем любят говорить старики, когда вздыхают: “Эх молодость!”
Кто знает, может, именно здесь я встречу свою большую любовь? А как же иначе? Когда, если не сейчас?
Кроме меня возле ворот стояли еще несколько девушек и пара парней. На роль моей большой любви они не тянули, поэтому я даже не стала их разглядывать. В отличие от девушек, которые держались сами по себе, парни уже познакомились и о чем-то тихо переговаривались в ожидании момента, когда нам откроют.
Сергей Иванович появился, словно из-под земли вырос, и я даже вздрогнула от неожиданности, когда он гостеприимно распахнул ворота и громко поприветствовал нас:
– Добро пожаловать, студенты! Проходите, проходите, не задерживайтесь!
Он зашевелил губами, бегая по нам взглядом.
– Почему вас девять? Кто опоздал? Друзья мои, точность – вежливость королей. Опаздывать неприлично, но хуже того – безумно неудобно для меня.
Мы стали смущенно переглядываться, словно были виноваты в том, что кто-то не проявил должного уважения и не явился пред светлы очи Кононова в назначенный час. Странно, что опоздал некто, а стыдно было нам. Лично я пришла за полчаса до назначенного времени, а до этого еще час слонялась неподалеку – уж очень я боялась опоздать, да и дома нечего было делать. Не пререкаться же снова с Ольгой Владимировной.
К моей новости о том, что я переезжаю в общежитие, она отнеслась с едва сдерживаемым восторгом. Чуть не полезла целоваться и даже назвала меня дочкой, что случалось очень редко и скорее пугало, чем радовало.
По-другому и быть не могло. Можно сказать, мечта мачехи сбылась – на один рот в квартире меньше, да и комната теперь будет принадлежать одной Алине. Моя, кстати, комната.
Папа воспринял новость более сдержанно. Поздравил с тем, что я студентка, пожелал отличной учебы и даже пообещал купить новый телефон. Ольгу Владимировну перекорежило от его слов, но радость от того, что я уезжаю, оказалась сильнее жабы, и телефон мне купили. Не самый крутой, но и не совсем убогий.
Алинка от этого скуксилась. На секунду мне даже показалось, что она была бы рада, если бы меня пришибло тем взрывом, но я отогнала эти мысли. Конечно, мы с ней не ладим, но не настолько. Да и не такая уж она и плохая, просто избалованная.
Но я в любом случае была рада, что теперь буду жить подальше от них.
Кампус удачно расположился на самой окраине города. Автобус сюда ходил только один и тот – пригородный, по расписанию, поэтому часто ездить к родственникам в гости я не планировала.
Питание пообещали хорошее, а печенюшки к чаю можно купить и в маленьком магазине на остановке. Совершенно не обязательно ездить в торговые центры и супермаркеты.
Вещей у меня было немного. Все необходимое я упаковала в дорожную сумку на колесиках – несколько футболок, белую блузку для торжественных мероприятий и черную юбку-карандаш. К ним пришлось сунуть простые черные лодочки, хотя я предпочитаю носить кроссовки и кеды. На всякий случай положила свитер и ветровку. В отдельный пакетик побросала бельишко. Косметики у меня было совсем немного – шампунь, бальзам для губ, тушь для ресниц, вот и вся красота.
Джинсы одни – и в пир, и в мир, в них я и приехала.
Сергей Иванович еще раз пересчитал нас, убедился, что десятый студент не спрятался за нашими худенькими спинами, нахмурился, но тут же снова улыбнулся.
– Ждать дольше не можем. Все за мной, и постарайтесь не потеряться по пути!
Это было несложно – от ворот вела лишь одна широкая тропинка, вымощенная брусчаткой, и мы пошли прямо по ней.
Кампус утопал в зелени. Высокие сосны тянулись вдоль дороги в небо, березы шелестели листьями, среди которых уже стали появляться первые желтые блики, аккуратные ровные газоны радовали глаз, уставший от городской серости и асфальта. За деревьями совсем не было видно ни самого здания института, ни общежитий.