Институт общих наук: Факультет выживших
Шрифт:
– Территория кампуса огорожена забором, – вещал по дороге Кононов. – Покидать ее можно, но только через ворота. Ни в коем случае не лазить через забор в лес, но вы – люди взрослые, не детский сад, поэтому верю, что никому такая дикость не придет в голову. Сразу предупреждаю, все гуляния – до половины одиннадцатого вечера! В одиннадцать вы должны быть в своих комнатах. Ворота закрываются, охрана вас не пропустит, ночевать придется в лесу.
Парни тихо захихикали. Скорее всего не восприняли слова замдекана всерьез. Наверняка, уже планируют, как
Я зазевалась и зацепилась носком кроссовка за выпирающий булыжник брусчатки. Инерция качнула меня вперед, и я выкинула перед собой руки, даже не подумав о том, что при падении надо сгруппироваться.
Новый телефон, который я бережно сжимала в ладони, вырвался и полетел на волю, с хрустом приземлившись на брусчатку, отскочил от нее, еще несколько раз подпрыгнул и успокоился, уставившись в небо разбитым экраном.
Мой новый телефон.
Я стояла на четвереньках, даже забыв о том, что мне в колено будто пулю всадили. Новый телефон. Мой новенький мобильник, который мне купили взамен разбитого, украсился уродливой длинной трещиной вдоль всего экрана.
Кононов остановился и развернулся, глядя на эту потрясающую картину. Телефон валялся прямо у его ног, и он легким движением присел и поднял его, посмотрел на экран, дунул, смахивая грязь дороги, подошел ко мне и подал руку.
– Что ж вы, Злата Александровна, так вещами разбрасываетесь?
Я схватилась за его теплую ладонь и поднялась с земли. Сдержать слезинку не было никакой возможности, и я отвернулась.
– Так больно? – заботливо спросил он.
– Нет, вообще не больно, – удивилась я. Боль и правда прошла.
Он подал мне телефон.
– Целый? – вконец ошалела я.
– А что ему сделается?
– Мне показалось, он разбился…
– Показалось, – отрезал Кононов. – Можем идти дальше?
Я покраснела от смущения. Восемь пар глаз глазели на неуклюжую студентку. Отлично! Дала прекрасный повод поглумиться над собой.
К счастью, пока никто не смеялся. Во взглядах я не заметила ехидства, скорее беспокойство. Но я-то знала, как могут быть обманчивы первые впечатления. Сейчас они робеют перед замдекана, а потом начнут отпускать шуточки, ставить подножки. Знаем, проходили!
Я отряхнулась, подхватила ручку своей сумки и двинулась дальше.
К счастью, оставшийся путь до здания института обошелся без происшествий. Деревья расступились, и новое современное красивое здание предстало перед нами во всем своем великолепии.
Нет, ну а чего я ожидала от магического института? Башен с горгульями? Наивная…
– Это – главный корпус. Именно здесь вы и будете учиться большую часть времени. Через главный корпус вы можете пройти во второй, третий и четвертый корпуса, но туда вам пока не надо.
– А где мы будем жить? – нетерпеливо встряла в разговор одна из девушек.
– Идем, – скомандовал Сергей Иванович. – Вон туда!
Мы свернули от главного корпуса вправо и двинулись по тропинке, которая была чуть поуже
– Общежитие первого курса, – торжественно провозгласил Кононов. – Сейчас мы вас распределим по блоками и комнатам. Вам нужно разбиться по парам. Юноши, вас и так двое, а вы, девушки, выбирайте себе соседку.
Я беспомощно оглянулась – пары для меня не нашлось. Девицы уже каким-то непостижимым образом скучковались по двое, а я осталась стоять в одиночестве.
Сергей Иванович подмигнул. Подмигнул? Мне?
– Ну, Злата Александровна, считайте, что вам повезло – вы будете жить в комнате одна.
Это была хорошая новость. Правда, хорошая. Я так устала делить комнату с Алинкой, что чуть не заплясала от радости, что девицы меня проигнорировали.
– Общежитие рассчитано на три сотни студентов, – объяснил Кононов. – Три этажа, по двадцать пять блоков, по две комнаты на блок. В блоке санузел, кухня-гостиная. В каждой комнате по два места, в вашем случае, Злата Александровна, одно место пока будет пустым до тех пор, пока наша потеряшка не объявится.
Я скрестила пальцы, чтобы она не объявилась.
– Сергей Иванович! – подняла руку худенькая девушка в больших очках с толстыми линзами. – Но вы говорили, что первокурсников около сотни. Получается, что мы можем занять свободные комнаты, а не ютиться по двое.
– Мысль хорошая, но два этажа по экономическим соображениям закрыты. Представьте, что вас триста, и вам сразу станет не так обидно.
– Ну все понятно, – пробурчала высокая девица, одетая во все черное. – Конечно, кто же позволит нам занять свободные комнаты. Проще закрыть два лишних этажа, а нас согнать в кучу, чтоб сидели друг у друга на головах.
Кононов оставил эту реплику без внимания.
Тем временем мы подошли к дверям. Те раздвинулись, и мы ввалились в просторный холл, где нас встретила невысокая женщина средних лет. Я не могла понять, какого она возраста, но предположила, что ей хорошо за сорок, а то и за пятьдесят.
Темно-русые волосы без малейшего признака седины были аккуратно убраны в низкий плотный пучок, а карие глаза, подведенные темно-серым карандашом, были чуть прищурены, словно она заранее нас в чем-то подозревала.
Она окинула нас строгим взглядом, который не сулил ничего хорошего.
Несмотря на то, что она едва доставала Сергею Ивановичу до плеча, она умудрялась смотреть на него свысока, не говоря уж про нас. Мне показалось, или ребята даже съежились.
– Добро пожаловать, дорогие первокурсники, – отчеканила она. – Я – комендант этого общежития. Меня зовут Элла Львовна. И первое, что вам придется запомнить – нарушители дисциплины будут строго наказываться, вплоть до отчисления. Отбой в одиннадцать ровно. Если увижу кого-то в общем коридоре в одну минуту двенадцатого – выговор. Если кто-то посмеет явиться к дверям после обозначенного времени – ночевать будет на улице. Начало дня – в шесть утра…