Интеллект против волшебства
Шрифт:
– Вылезай, гоблин. А ну вылезай!
Гоблин! Если бы Мульч не был так занят пережевыванием земли, то наверняка возмутился бы в голос.
Человек замолчал. Может быть, он увидел расстегнутый наштанный клапан, а может, и то, что пряталось за этим клапаном. Несомненно одно: он вспомнил происшествие в комнате с сейфом…
– О…
Что именно должно было последовать за этим “о”, так и останется тайной, покрытой мраком, но мы готовы биться об заклад, что и возглас, и последовавшее за ним молчание в сумме должны были составить распространенное среди вершков
Подобно пушечному ядру, ком спрессованной почвы устремился точно в то место, где всего секунду назад находилась голова Дворецки. Если бы она оставалась там, то мощный удар непременно отделил бы ее от туловища. Бесславнее конца и не придумать, тем более для такого опытного телохранителя. А так земляной снаряд только чуть-чуть задел ухо Дворецки. И все же силы удара оказалось достаточно, чтобы развернуть Дворецки, как конькобежца на льду, и заставить его приземлиться на заднее место, что за последние минут пятнадцать с ним случалось уже во второй раз.
Когда в глазах у Дворецки наконец просветлело, гном уже бесследно канул в бурлящем водовороте земляной массы. Дворецки благоразумно решил отказаться от преследования. Погибнуть под землей не входило в список неотложных дел, запланированных им на сегодня. “Но мы с тобой еще встретимся”, – мрачно подумал он. Им действительно еще предстояло встретиться. Но это уже совсем другая история.
Отдача сработала Мульчу на… гм, в общем, на руку, придала ускорения. По инерции он промчался добрых десять метров вдоль слоя суглинка, прежде чем до него дошло, что погони никакой нет. Наконец вкус старой, доброй земли привел его в себя. Мульч слегка притормозил. Пожалуй, пришло время подумать о побеге…
Гном изменил курс и стал проедать дорогу к месту обитания кроликов, которое обнаружил чуть раньше. Если удача на его стороне и кентавр не проводил сейсмического анализа почвы, тогда хитрость Мульча сработает. Остается надеяться лишь на то, что у Крута и Жеребкинса есть куда более неотложные дела, нежели пускаться на поиски пропавшего заключенного. Провести Джулиуса труда не составит, другое дело башковитый кентавр.
Внутренний компас вел Мульча в правильном направлении, и уже через несколько минут он почувствовал слабые колебания, идущие от кроличьих нор. Теперь главное было верно рассчитать время, чтобы его розыгрыш приняли за чистую монету. Он сбросил скорость и принялся осторожно разрывать землю руками, пока пальцы его не проникли в пустоту кроличьей норы. Мульч намеренно не смотрел туда, потому что все, что он видел перед собой, сразу передавалось на экраны командного пункта.
Соорудив из пальцев ловушку, Мульч затаился. Долго ждать не пришлось. Вскоре он ощутил дробный топоток приближающегося к засаде кролика. Как только лапы зверька коснулись его кожи, Мульч резко дернул руку вверх и сжал свои сильные пальцы на кроличьей шее. У бедного кролика не было никаких шансов.
“Прости, приятель, – извинился про себя гном. – Если бы можно было поступить как-нибудь по-другому…” Вытащив тушку кролика из норы, Мульч что было сил заорал:
– Обвал! Обвал! Помогите!
А теперь самое сложное. Одной рукой он разворошил окружающую почву, обрушив лавину комьев себе на голову. Другой рукой выдернул из левого глаза миниатюрную видеокамеру и вставил ее в глаз кролика. Учитывая почти полную темноту и удары от осыпающегося грунта, заметить подмену было почти невозможно.
– Джулиус! Пожалуйста! Помогите!
– Мульч! Какова ситуация? Доложи обстановку!
“Какую еще обстановку?” – изумленно подумал гном. Даже в самые отчаянные минуты Крут изъяснялся исключительно на своем любимом военном жаргоне.
– Я-а-а-а… аргх… – Гном издал долгий вопль, переходящий в предсмертный хрип.
Возможно, это отдавало мелодрамой, но Мульч всегда был склонен к некоторой театральности. Бросив грустный взгляд на умирающее животное, он снова раззявил челюсти и двинулся на юго-восток. Свобода звала.
Глава 8
Тролль
– Мульч! – нагнувшись вперед, заревел в микрофон Крут. – Какова ситуация? Доложи обстановку!
Жеребкинс с бешеной скоростью стучал по клавиатуре.
– Мы потеряли связь. И картинку тоже.
– Мульч! Отвечай, черт побери!
– Я сейчас проверяю его жизненно важные органы… Ого!
– Что? Что такое?
– Сердце бьется, как сумасшедшее. Колотится, как у кролика…
– У кролика?
– Нет, уже…
– Что? – выдохнул майор, содрогнувшись всем телом. Впрочем, он и так знал ответ.
– Оно остановилось. – Жеребкинс откинулся на спинку стула. – Его сердце остановилось.
– Ты уверен?
– Мониторы не лгут. При помощи этой видеокамеры можно снимать показания всех жизненно важных органов. Нет ни единого сигнала. Он умер.
Крут отказывался поверить в случившееся. Мульч Рытвинг был одной из неизменных составляющих его жизни. Умер? Этого не может быть! Нет!
– Знаешь, Жеребкинс, он свое дело выполнил. Изъял у них экземпляр Книги и подтвердил, что капитан Малой жива.
– Да, только… – Кентавр на мгновение нахмурил широкий лоб.
– Что? – спросил Крут. В нем снова проснулись подозрения.
– Ну, перед самым концом, несколько последних секунд, его сердцебиение было ненормально быстрым.
– Возможно, неисправность приборов.
Но кентавр все еще сомневался:
– Вряд ли. У моих жучков блох не бывает.
– А как иначе это объяснить? Камера еще передает изображение?
– Да. Передача по-прежнему идет, но глаз, в котором установлена линза, принадлежит мертвому телу. В мозгу нет ни единой искры электричества, поэтому камера работает от собственной батарейки.
– Что ж, значит, Мульч мертв. Никаких других объяснений нет.
– Похоже на правду, – кивнул Жеребкинс. – Если только не… Впрочем, это уж совсем фантастика.