Интеллект против волшебства
Шрифт:
И не успел Артемис даже глазом моргнуть, как Элфи, вложив в удар все свои силы, заехала ему прямо в нос.
– Уф! – только и смог сказать он, приземляясь на мягкое место.
– Действительно “уф”! Не правда ли, приятное ощущение?
Элфи прислушалась к голосу, который продолжал зудеть ей в ухо:
– …Наружные камеры мы замкнули в видеопетлю, так что люди ничего не увидят. Но тролль уже на центральной аллее. Прием, ты меня слышишь?
– Да, Жеребкинс, да, да!
– Элфи! Ты?
– Я самая, собственной персоной. Жеребкинс, ваш замысел
– Вот поганец! Наверное, опять перезагрузил систему.
На центральной аллее кипела оживленная деятельность. Дубин тоже был там, с важным видом раздавал приказы взводу спрайтов. А в центре всей этой кутерьмы парила платформа на воздушной подушке, и на этой платформе покоилась огромная, пятиметровой высоты клетка. Клетку уже подвели к самому парадному входу, и сейчас техники устанавливали между ней и дверью специальную перемычку. Очевидно, перемычка эта изнутри начинена взрывчаткой, вскоре последует команда, запал сработает, и входная дверь будет уничтожена. А потом пыль осядет… и разъяренный тролль влетит прямиком в особняк.
Элфи проверила другие экраны. Дворецки удалось вытащить Джульетту из камеры. Они как раз поднялись из подвала и в этот самый момент шли через холл. То есть были прямо на линии огня.
– Д'арвит, – выругалась она и кинулась к столу.
Артемис приподнялся на локтях.
– Вы меня ударили, – изумленно проговорил он.
– Правильно, Фаул. И могу еще добавить. Поэтому будь хорошим мальчиком, оставайся на месте.
Впервые в жизни Артемис не знал, что ответить. Он даже открыл рот, ожидая, что вот-вот его мозг выдаст подходящий ситуации ответ. Но так ничего и не дождался.
Элфи сунула в кобуру “Нейтрино-2000”.
– Остынь, малыш. Игры закончились. За дело берутся профессионалы. Если будешь вести себя хорошо, я куплю тебе леденец на палочке.
Элфи вылетела в дверь и взмыла под древние дубовые балки коридора, а Артемис все подыскивал нужные слова.
– Я не люблю леденцов, – наконец пробормотал он вслед эльфийке.
Это был жалкий, недостойный его ответ, и Артемис тут же преисполнился глубокого отвращения к самому себе. “Я не люблю леденцов”. Даже звучит противно. Под страхом смерти ни один уважающий себя гений преступного мира не произнес бы самого слова “леденец”. Надо будет завести в компьютере папку с текстами остроумных ответов для подобных случаев.
Он еще долго просидел бы вот так, в прострации, совершенно отрешившись от происходящего, но тут парадная дверь взорвалась, и особняк содрогнулся до самого своего основания. А такое кого угодно приведет в чувство.
– Перемычка установлена, сэр. – Перед временно исполняющим обязанности главнокомандующего приземлился один из его спрайтов.
Дубин кивнул.
– Вы уверены в ее надежности, капитан? Очень не хотелось бы, чтобы тролль вырвался на волю.
– Не волнуйтесь, сэр. Тролль там, как у гоблина за пазухой. Ни один пузырек воздуха не проникнет сквозь уплотнение. Даже если червяк-вонючка пер…
– Очень хорошо, капитан, – поспешно перебил его Дубин, обрывая начатое сравнение.
Клетку рядом с ними тряхнуло так сильно, что она чуть не сверзилась с платформы.
– Пора выпускать нашего малыша, майор, да побыстрее. Не то всю следующую неделю мои парни будут отскребать дерь…
– Прекрасно, капитан, замечательно. Ради всех богов, взрывайте уже.
Поспешив укрыться от взрывной волны за надежным щитом, Дубин ввел в свой мини-“ноутбук” памятку следующего содержания: “Напомнить спрайтам, чтобы следили за своим языком. В конце концов, я теперь у них майор или кто?”
Капитан спрайтов, любитель забористых выражений, повернулся к водителю платформы на воздушной подушке:
– Давай, Цып. Срывай эту фигову дверь с петель к чертовой матери!
– Есть, сэр. Сорвать, гм, дверь к чертовой матери. Вас понял.
Дубин поморщился. Завтра надо будет устроить общее собрание. С утра пораньше. К тому времени он станет полноправным командующим Корпуса, а не каким-то там временно исполняющим. Три желудя на эмблеме приведут в чувство любого. Ух, он им покажет…
Платформа была надежно защищена кварцевым стеклом, но Цып все же не упустил возможности покрасоваться и гордо нацепил на нос специальные, противошрапнельные очки. Очки были полный отпад. Девчонкам нравились. По крайней мере, водителю казалось, что им, девчонкам, они, очки, нравятся. Со стороны он видел себя отважным воином с суровым и волевым лицом. Со спрайтами такое бывает, те еще разбиватели и покорители женских сердец. Думают, будто пара крыльев решает все. Впрочем, любовные разочарования Цыпа Треплоу – это, опять-таки, совсем другая история. Ну а нам он нужен только для того, чтобы торжественно нажать кнопку на пульте и тем самым произвести взрыв. Что он и сделал – с суровым и волевым лицом.
Две дюжины управляемых зарядов взорвались где положено и вытолкнули куда положено две дюжины цилиндров из особого сплава, придав им скорость более тысячи миль в час. При столкновении с преградой каждый из цилиндров разнес в пыль область непосредственного контакта плюс пятнадцать сантиметров вокруг. В результате “эта фигова” дверь тут же слетела со своих петель “к чертовой матери” (цитируя слова капитана).
Не успела осесть пыль, как несколько полицейских бросились к небольшой лебедке. Подняв в клетке перегородку, они принялись колотить по стенкам дубинками, выгоняя тролля наружу.
Дубин выглянул из-за своего щита.
– Все чисто, капитан?
– Секундочку, майор. Цып! Как там у нас дела?
Цып посмотрел на монитор.
– Он двигается. Стук его пугает. Ага, показались когти. Ну и ну, какой крупный малыш. Не хотел бы я оказаться на месте той девчонки, которую мы спасаем.
Дубин вдруг почувствовал слабый укол совести – но сразу же задушил все сомнения на корню, представив следующую сладостную картинку: как он, Дубин, опускается в бежевое бархатное кресло Совета.