Интеллектуальная собственность в бизнесе: изобретение, товарный знак, ноу-хау, фирменный бренд...
Шрифт:
В постановлении Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 6 апреля 2005 г. № Ф03-А51/05-2/351 [115] отмечается, что исходя из норм гражданского законодательства, дистрибьюторский договор является одной из гражданско-правовых форм экономических отношений посредничества, которая охватывает такие отношения, участники которых действуют в гражданском обороте не только от собственного имени, но и исключительно в собственных интересах. В таких гражданско-правовых отношениях участие дистрибьюторов (оптовых торговцев) осуществляется в качестве необходимых посредников между производителями (изготовителями) товаров и потребителями, в частности розничной торговли.
115
СПС «Консультант-Плюс».
Дистрибьюторские соглашения – одна из наиболее эффективных форм правовых договоренностей между сторонами, создающих межрегиональные торговые сети и регламентирующих продвижение на определенной территории (обычно государство или группа государств) установленной группы товаров и/или услуг. Предмет дистрибьюторского договора заключается
К сожалению, предмет дистрибьюторского договора настолько не изучен, что на сегодняшний день нет даже единства в правописании слова «дистрибьютор». Правила русского языка позволяют с одинаковым успехом использовать перевод на русский английского слова «distributor» как с буквой «е», так и с буквой «о» в конце. Так, в официально опубликованном в России Договоре о поощрении указывается слово «дистрибьютер». Подобную лингвистическую конструкцию используют и судебные органы [116] . Однако наиболее адекватным и соответствующим наиболее авторитетной публикации в области правового регулирования дистрибьюторских договоров [117] следует признать написание с буквой «о» в конце, используемое в данной статье.
116
См.: постановление Президиума ВАС РФ № 5675/98 от 28 сентября 1999 г. // «Вестник ВАС РФ». 1999. № 12; постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 13 декабря 2001 г. № А42-5861/01-14 // СПС «Консультант-Плюс»; постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 22 октября 2001 г. № А43-8990/01-25-2 // СПС «Консультант-Плюс».
117
Руководство по заключению международных дистрибьюторских соглашений (Публикация МТП № 441). М.,1996.
15.2
Дистрибуция и коммерческая концессия
Сложная структура дистрибьюторского договора, способная претерпевать существенные изменения по воле сторон, которые могут, к примеру, выделить некоторые обязательства в отдельный договор, приводит к тому, что стороны пытаются «подвести» принятые обязательства под ту или иную главу Гражданского кодекса. В большинстве случаев подобные попытки обречены на неудачу.
В аспекте международного частного права автономность (независимость от иных форм обязательств) дистрибьюторских отношений закреплена в ряде документов Комиссии Организации Объединенных Наций о праве международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Так, в соответствии со ст. 1 Типового закона ЮНСИТРАЛ об электронных подписях (UNCITRAL Model Law on electronic signatures) [118] и ст. 1 Типового закона ЮНСИТРАЛ об электронной торговле (UNCITRAL Model Law on electronic commerce) [119] к сфере «торговля» отнесены «отношения торгового характера», как договорные, так и внедоговорные. Отношения торгового характера включают следующие виды сделок: «...любые торговые сделки на поставку товаров или услуг или обмен товарами или услугами; дистрибьюторские соглашения; коммерческое представительство и агентские отношения; факторинг... соглашения об эксплуатации или концессии; совместные предприятия и другие формы промышленного или предпринимательского сотрудничества...».
118
Принят в г. Вене 5 июля 2001 г. на 34-й сессии ЮНСИТРАЛ // СПС «Консультант-Плюс».
119
Принят в г. Нью-Йорке 28 мая 1996 г. – 14 июня 1996 г. на 29-й сессии ЮНСИТРАЛ // СПС «Консультант-Плюс».
В Договоре о поощрении термин «дистрибьютор» перечисляется наравне с терминами «агент» и «консультант», которые объединяются понятием «коммерческий представитель» (пп. VIII п. «е» ст. I).
Широко известен следующий пример арбитражной практики.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
Всемирно известная компания обратилась к своему дистрибьютору – российской компании с иском о взыскании задолженности. Дистрибьютор иск признал, но против взыскания штрафа, предусмотренного договором, возражал, ссылаясь на отсутствие вины. В качестве обоснования своих возражений дистрибьютор высказал два аргумента. Первый – причинная связь между расторжением договора аренды автотранспортных средств между истцом и ответчиком и невыполнением ответчиком своего «дистрибьюторского» обязательства по оплате был признан несостоятельным, поскольку указанные отношения никак не соотносились с условиями дистрибьюторского договора. Второй довод ответчика более интересен, поскольку в нем содержалось утверж дение того, что дистрибьюторский договор в своей сущности является договором коммерческой концессии, и, следовательно, данные отношения должны регулироваться нормами главы 54 ГК РФ. В данном случае суд также нивелировал этот довод, основываясь на том, что соответствующий договор не отвечает признакам договора коммерческой концессии, закрепленным в ст. 1027 ГК РФ (см.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 5 октября 1999 г. № КГ-А40/3152-99) [120] .
120
СПС «Консультант-Плюс».
Сравнивая дистрибьюторский договор с договором коммерческой концессии, нужно отметить их несомненное сходство в части предоставления комплекса исключительных прав на определенной территории. Но если договор коммерческой концессии регулирует передачу прав на фирменное наименование, патенты, товарные знаки, промышленные образцы и ноу-хау, то объем передаваемых грантором дистрибьютору прав значительно шире.
Согласно Руководству по составлению международных дистрибьюторских соглашений (далее – Публикация МТП № 441)
а) обязанность приобретать и перепродавать от своего имени и за свой счет;
б) принимать на себя организацию продаж на определенной территории;
в) не создавать обязательств для производителя.
Это совсем не означает, что грантор и дистрибьютор в рамках дистрибьюторского соглашения не могут регламентировать согласование использования товарных знаков и иных объектов интеллектуальной собственности. Однако данные условия все же имеют вторичное значение по сравнению с приобретением дистрибьютором продукции и ее перепродажей от своего имени и за свой счет. Таким образом, можно в ряде случаев признать, что некоторые положения дистрибьюторских договоров подпадают под законодательство, регулирующее отношения коммерческой концессии, но в целом нельзя проводить знак равенства между договором коммерческой концессии и дистрибьюторским договором.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
В связи с этим весьма показателен пример арбитражного разбирательства между открытым акционерным обществом «Самарский комбинат спиртовой и ликеро-водочной промышленности «Родник» (далее – Истец) и обществом с ограниченной ответственностью Торговый дом «Помпей» (далее – Ответчик).
Истец обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительной (ничтожной) сделкой заключенного им с Ответчиком дистрибьюторского договора. Доводы Истца основывались на том, что указанный договор по своей правовой природе относится к договорам коммерческой концессии, отсутствие регистрации которого в Патентном ведомстве влечет его недействительность.
Из содержания договора (п. 2.3) следует, что Ответчик продает товар, изготавливаемый Истцом, от своего имени и за свой счет с использованием товарных знаков, фирменного наименования и иных обозначений Истца только в качестве подтверждения подлинности продаваемого товара и для рекламных целей.
Суд признал, что по существу дистрибьюторский договор отличается от договора коммерческой концессии. Дистрибьюторский договор представляет собой договор на организацию отношений по поставкам продукции не для удовлетворения нужд дистрибьютора, а для перепродажи (сбыта) товара производителя покупателям в пределах оговоренной территории.
В дальнейшем Истец настаивал на том, что фактические намерения сторон при заключении договора были направлены на совершение договора коммерческой концессии, предметом которого являлась передача Истцом Ответчику принадлежащего ему комплекса исключительных прав.
Разрешая спор по существу и исходя из условий договора, суд определил, что по договору передача Ответчику исключительных прав Истца не была предусмотрена.
При указанных обстоятельствах суд сделал правильный вывод о том, что соответствующий дистрибьюторский договор не обладает признаками договора коммерческой концессии (см.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 6 сентября 2004 г.№ КГ-А40/7728-04) [121] .
121
СПС «Консультант-Плюс».
Дистрибьюторские отношения выражают наличие у сторон длительных хозяйственных связей. Это обстоятельство нередко приводит к тому, что стороны именуют «дистрибуцией» отношения по длительной поставке товаров. Нередко дистрибьюторские отношения ошибочно сравнивают с возмездным оказанием услуг.
Вот типичный пример подобного смешения:
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
Между организацией и предпринимателем без образования юридического лица (дистрибьютор) был заключен договор, согласно которому дистрибьютор продает на территории Хабаровского края от своего имени и за свой счет товары, предоставляемые организацией. Дистрибьютор имеет право назначать продажные цены на товары, при этом суммы, уплачиваемые дистрибьютором, должны соответствовать ценам прейскуранта организации, а поставленные товары являются собственностью организации, пока не будет уплачена вся причитающаяся сумма. Впоследствии договор несколько раз изменялся и был расторгнут. Но организация обратилась в суд с иском о взыскании задолженности по данным договорам и выиграла дело в первой инстанции. Несогласный с принятым решением ответчик ссылался на то, что суд неправильно истолковал условия договоров и, в частности, неправильно применил нормы материального права. При этом он возражал против того, что суд рассматривал условия дистрибьюторских договоров, заключенных сторонами, относящиеся к признакам договора о возмездном оказании услуг. По его мнению, имелись основания относить складывающиеся отношения к поставке. В итоге решение арбитражного суда и постановление апелляционной инстанции были отменены, и дело было направлено на новое рассмотрение. Суд признал, что выводы о том, что между сторонами возникли правоотношения по договору возмездного оказания услуг, являются ошибочными, поскольку их характер не соответствует ст. 779 ГК РФ. Из заключенных между сторонами спора договоров следует, что по поручению организации дистрибьютор принимал для реализации (а не в собственность) товар истца. Реализация товаров производилась от имени предпринимателя за счет истца с применением наценки, предусмотренной в договорах и являющейся вознаграждением (см.: постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 15 октября 2002 г. № Ф03-А73/02-1/2120) [122] .
122
СПС «Консультант-Плюс».
15.3
Дистрибуция и агентирование
Наиболее тесную правовую связь дистрибьюторские отношения имеют с посредническими договорами, в частности с агентированием. Это подтверждается и терминологически, поскольку грантора нередко именуют, как и сторону агентского договора – принципалом. В Публикации МТП № 441 даже имеется специальный раздел, посвященный смешению агентских и дистрибьюторских отношений. При этом указывается, что в случае если дистрибьютор решил выступить в данном правоотношении еще и в качестве агента, то соответствующий договор должен включать в себя подробное разграничение правил, относящихся к каждому виду деятельности. Для упрощения договорной работы МТП предлагается выделить, какие функции у контрагента являются основными – перепродажа или агентирование, а какие дополнительными и соответственно, отразить это в договоре.