Интендант третьего ранга
Шрифт:
– Не везет мне с бабами!
– сказал сердито.
– Не тебе одному!
– не согласился Крайнев.
– Мне - в особенности!
– возразил комбат.
– Была жена - бросила, нашел хорошую женщину - отбили.
– Зачем позволил?
– укорил Крайнев.
– Надо было - в морду!
– Это запросто!
– Саломатин встал.
– Это мы душевно…
– Поломаем мебель, - упредил Крайнев.
– Соня станет ругаться.
– Пошли во двор!
– Там человек тридцать. Захватывающее зрелище: два начальника на виду у людей бьются изза бабы.
Саломатин растерянно засопел.
– Что делать?
– спросил он тоскливо.
– Выпить!
– предложил Крайнев.
– Давай!
– согласился Саломатин и вытащил из кармана бутылку.
Крайнев достал из шкафчика стаканы, порезал на доске ветчину.
– Хорошо кормят!
– заметил Саломатин.
– Сонины запасы…
– Раньше Давид подчищал, - сообщил комбат, - но она с ним поругалась. Другой жук завелся…
Крайнев никак не отреагировал на "жука", и Саломатин разлил самогон по стаканам. Крайнев вздохнул, когда жидкость заплескалась у краев, но спорить не стал. Он пил, поглядывая на комбата. Тот не остановился, пока не осушил стакан, пришлось следовать примеру. Они закусили и, не сговариваясь, полезли за табаком. Курили тоже молча.
– Что ей сказал?
– спросил Саломатин, докурив.
– То есть?
– Какие слова нашел, что уступила?
"Она не уступала!
– хотел крикнуть Крайнев.
– Она сама…" Но тут же понял: обидит еще больше. Поэтому только пожал плечами.
– Нет, ты скажи!
– не отставал Саломатин.
– Чтоб я знал…
– Сказал, что красивая.
– Это и я говорил!
– Ну… - на Крайнева сошло пьяное вдохновение.
– Сказал: как увижу ее - сердце в груди останавливается. И только от нее зависит, пойдет сердце дальше, или остановится навсегда.
– Ух, ты!
– восхитился комбат.
– Сказал, что не брошу ее никогда. Если рукиноги оторвет, языком буду цепляться за землю, но ползти к ней…
– Интендант!
– сокрушенно сказал Саломатин.
– Куда тут строевику! Задурил бабе голову… - он встал.
– Не вздумай обижать Соню!
– Ее обидишь… - возразил Крайнев.
– Так только кажется!
– не согласился комбат.
– Она на словах ершистая, а чуть что - плачет…
– Не допущу!
– пообещал Крайнев.
– Смотри!
У порога Саломатин обернулся:
– Спиши мне слова! Особенно про язык…
Едва Саломатин ушел, как вбежала Соня.
– Зачем он приходил?
– закричала с порога.
– Морду бить.
– Бил?!
– Соня подлетела к нему.
– Передумал. Заливал горе водкой. И меня подключил
– Тото смотрю!
– Соня только сейчас заметила следы пиршества на столе.
– У тебя много поклонников?
– деловито спросил Крайнев.
– Еще ктонибудь явится? Я столько не выпью!
– Было много, но Саломатин отвадил!
– засмеялась Соня.
– Как это вы не подрались? Он всех грозился убить!
– Мы заключили соглашение. Он сохраняет мне жизнь, а
– Ну?
– заинтересовалась Соня, присаживаясь рядом.
Крайнев, глядя ей в глаза, медленно повторил.
– Врешь все!
– надула губки Соня.
– А если нет?
– Врешь!
– не согласилась она.
– Но слушать приятно. Вчера надо было сказать!
– Сама запретила. Грозилась убить.
– Не похоже, что ты испугался. Вон и Саломатина выгнал.
Он показал ей язык. Соня засмеялась и прижалась щекой к его щеке.
– Колючий!
– она вскочила.
– Мог бы побриться!
Он попытался ее удержать.
– Больные ждут! К обеду приду. Приведи себя в порядок и жди!
– велела она у порога.
– Поспи! Ночью не придется!
– озорно добавила она и убежала.
Крайнев проводил ее взглядом. На ногах Сони были галоши - на пару размеров больше, чем следовало. Крайнев покачал головой. Под вешалкой стояли ее ботиночки. Крайнев взял правый - ботинок "просил каши". Второй выглядел не лучше. "Много ходит, - догадался Крайнев.
– К больным зовут издалека и не всегда присылают подводу. Ботинки нужны крепкие и теплые - скоро зима". Внезапно он вспомнил, что в квартире до сих пор спит пьяный Пищалов, а у него в столице дела…
Первом делом он заглянул в спальню: Пищалов мирно посапывал под одеялом. Крайнев закрыл дверь и прошелся по квартире. Она выглядела чужой. Он отсутствовал долго и успел отвыкнуть. Ему вдруг страстно захотелось обратно, но Крайнев преодолел это позыв. Прошел на кухню, где первым делом собрал и выбросил мусор. Рутинная работа привела его в равновесие. Часы показывали полночь, но спать совершенно не хотелось. Он пошел в зал и включил компьютер. Через час он знал, что хотел, необходимые телефоны были распечатаны, оставалось ждать утра. И тут его внезапно сморил сон…
Проснулся он в семь совершенно отдохнувшим. Не спеша, принял душ, побрился. Едва он вышел из ванны, как из спальни показалась помятая физиономия Пищалова.
– В душ!
– жестко приказал Крайнев и отправился готовить завтрак.
Похмелье никак не сказалось на аппетите Пищалова; ел он много и с удовольствием - Крайнев едва успел подкладывать.
– Вкусно!
– похвалил друг, насытившись.
– Где научился такую яичницу делать? Ветчина во рту тает!
– В ней сплошной холестерин и канцерогены, - честно признался Крайнев.
– А насра… - начал было Пищалов и поймал строгий взгляд друга. Замолчал. Крайнев не выдержал и рассмеялся.
– Ты какойто не такой сегодня!
– удивленно сказал Пищалов.
– Похудел, лицо обветренное… Бегал что ли?
– Лазал к девушке на балкон.
– Серьезно?
Крайнев снова засмеялся.
– Нет, - не отстал друг.
– Вправду влюбился?
Крайнев кивнул.
– Вчера не говорил!
– Пытался. Не смог вклиниться в твою речь.
Пищалов хотел обидеться, но любопытство взяло верх.