Интервенция
Шрифт:
– А ты… читала Достоевского? – спросил Ваську журналист.
– Ничего я не читала. На хрена мне сдался этот Достоевский. Я анекдот слыхала. Идет, значит, этот тип по Сенной, пьяный в стельку и с окровавленным топором. Его мент спрашивает: «Что, Раскольников, опять бабушку порешил?» – «Ага», – тот отвечает. «И много взял?» – «Пять рублей». – «И не стыдно тебе – за пятерку бабушку жизни лишать?» – «А что? Между прочим, шесть бабушек – это бутылка портвейна!»
– Погоди. Но ведь это все писатель выдумал… – только и мог сказать на это Джекоб.
– Так
В своем «номере» кроме Риккардо Джекоб застал еще и Тони.
– Все косишь? – поприветствовал его журналист.
– Ага. Кошу. Слушай, у меня к тебе вот какое дело. Ты не можешь меня пристроить к себе, а? Ну, там, шофером, что ли? Или еще кем. Ты не беспокойся – в госпитале таких, как я, рады спихнуть. Которым и в строй вроде как не положено, и там оставлять сильно напряжно.
Как оказалось, лежащие в госпитале солдаты сделали сенсационное открытие: медицинский спирт можно пить! После этого спирт стал испаряться с чудовищной скоростью. Его пытались прятать. Но если учесть, что контингент в корпусе был тот еще, прятать от них спирт было пустым делом. Все равно находили. К тому же ведь именно самые «те еще» и оказались в первую очередь на госпитальных койках, едва выяснилось, что быть солдатом миротворческого корпуса в этом городе чревато серьезными неприятностями… В общем, никакие запреты не помогали – спирт продолжал исчезать. Но это оказалось только началом.
За первым открытием последовали и другие. К примеру, что спирт содержится и во многих лекарствах. А потом какие-то парни из Гарлема дотумкали и до вовсе гениальной штуки: если спирт развести наполовину водой и шандарахнуть эту смесь шприцом по вене, то с пяти кубиков ходишь целый день пьяный в дымину.
– Ну вы, ребята, даете! – прокомментировала Васька. – У нас даже последние алкаши до этого не доходят. Хотя способ, конечно, давно всем известен. Это называется – в деле синячества догнали и перегнали Россию!
Госпиталь просто не был рассчитан на такое количество раненых. Он давно уже напоминал оборудованные на скорую руку лазареты времен Первой мировой войны. Лекарств пока еще хватало, но вот с медицинским персоналом было плохо. Пытались набирать из местных, и в медсестры поначалу ломанулись многочисленные девицы. Но они ни черта не умели, зато разводили совершенно непотребный разврат.
В общем, госпитальное начальство было радо избавиться от всех, от кого только могло. Дело утряслось довольно быстро. Тони приписали шофером к Джекобу. Так что выходило, что вокруг журналиста сформировалась уже чуть ли не целая бригада.
…К русским традициям приобщались не только косари в госпитале. Новое назначение Джекоб с Тони и Риккардо, а также примкнувшая к ним Васька отметили пьянкой. В России, видимо, иначе жить невозможно.
– Слушай, журналист, а тебе не кажется, что в городе происходит откровенная чертовщина? – спросил Тони после того, как они приняли по очередной порции виски.
– Вообще-то, скажу тебе по секрету, очень даже кажется. Да и одна моя знакомая девица в пресс-центре утверждает, что тут все дело в черной магии. А она в этом вроде бы разбирается.
– Вот и мне тоже кажется. И вдобавок сны какие-то снятся странные. А я по жизни снов-то почти никогда и не видел. Ну, разве еще в школе бабы снились. Да и то прошло, когда стал по шлюхам бегать. А теперь вот такое кино по ночам крутится. Ну, знаешь, вроде компьютерной игры «на уровне глаз»…
Сон приснился Тони и в самом деле необычный. Во тьме с неба садил беспросветный проливной дождь. В лесу водой пропиталось все – под ногами хлюпала трава, и лило с деревьев. Утешала лишь надежда, что, может быть, в эту погоду немцы будут менее внимательны. Но не тут-то было! По сведениям, доставленным вечером в партизанский отряд, по ветке должен был пройти какой-то шибко важный эшелон.
Вообще-то ветка была глухая, по ней фрицы ничего такого особенного не гоняли. Но, возможно, состав из непривычного вида трехосных платформ с «тиграми» двинули по этой именно по причине ее захолустности. Тут было меньше шансов нарваться на партизан, от которых просто продыху не было на главных магистралях.
Но суть-то не в этом. Как оказалось, командиры недооценили трудность задачи. И все пошло через то самое место. Сперва очень долго возились с охраной моста, которая упорно сопротивлялась. Так все и дальше пошло. Взрыв не получился – что-то в этих адских машинках, заложенных под фермами моста, не заладилось. Самоделки – что с них взять… Эшелон застрял на мосту. Пути впереди грохнули – и казалось, что-то еще можно успеть сделать.
Но сзади, черт его поймет откуда, подоспел немецкий бронепоезд. Впрочем, понятно откуда – такой груз, да без охраны! В общем, в самый ненужный момент нарисовалась эта бронированная скотина, у которой из грузных железных башен торчали орудия и, что самое гнусное, на переднем вагоне оказались зенитные счетверенные двадцатимиллиметровки. И как начали садить… Плотный огонь мигом отогнал отряд от полотна.
Бойцы залегли кто где, а Тони видел себя схоронившимся за каким-то бугром. Рядом с ним спасался от огня Славка – худой парень в замызганном ватнике. Метрах в двадцати впереди лежал труп командира, еще двое убитых, а также взрывная машинка.
Уткнувшись носом в грязь, Тони прикидывал, как добраться до спасительной опушки. А вот Славка, как выяснилось, думал совсем о других вещах. Это правда, что он был хлипким и совершенно не приспособленным к войне, а уж тем более – к лесной войне. Ну не давалась ему военное дело! Но зато Славка отлично разбирался во всякой электрической технике. Собственно, поэтому его и взяли на операцию.
Так вот, Славка двинулся вперед.
– Куда? – прохрипел Тони.
– Машинка… Может, дело в ней. Тогда попробую исправить.