Интервью газете «Литературная Россия»
Шрифт:
А.В.: Если не самые сложные, то очень сложные, неоднозначные, порой опасные. Секс пробуждает в человеке зверя. Только духовно развитые люди умеют заниматься любовью, остальные просто совокупляются. И ревность – она ведь из чувства сексуальной собственности проистекает. Самое ужасное в человеческих отношениях – ревность. Не будь ревности, исчезла бы добрая половина конфликтов. Разумеется, вся эротика построена на интересе к сексу. Сколько бы ни говорили художники, что они интересуются обнажённым телом только из эстетических соображений, это ложь. Их всегда интересует сексуальность, возбуждающая сторона человека (и прежде всего женщины). Это привлекает и зрителя в картинах, фотографиях, фильмах. Это основа отношений мужчины и женщины, об этом даже говорить скучно.
Л.Р: Но всё-таки Вы взялись за разговор об эротике в искусстве? «Линия наготы» посвящена конкретно этой
А.В.: Не столько всё-таки об эротике, сколько о работе моделей в жанре «Ню». По большому счёту, об этом никто до сих пор не снял ни одного фильма. Мне хотелось и с фотографами обсудить, как они делают и почему делают свои фотографии. И с моделями. Но оказалось, что многие фотографы закомплексованнее, чем их модели. Они боятся открыться. Девушки рассказывают о себе очень интересно, они честны и откровенны, а фотографы прячутся в своей «творческой» скорлупе. А вот девушки открывают самые потаённые уголки души. Они не стесняются говорить, у них есть смелость поделиться и творческой стороной и своими комплексами, которые привели их под объектив. Я бы сказал, что они, модели, – главное в фотографиях, а не фотографы. В большинстве случаев фотографы пусты, у них великолепная аппаратура и ничего больше. Но некоторые фотографы и художники произвели на меня прекрасное впечатление, настолько богат и интересен их внутренний мир. Они по-настоящему помогли. Хочется надеяться, что я тоже в чём-то помог им.
Л.Р: Раз мы ведём разговор об эротике в Вашем творчестве, не могу не спросить о ваших книгах: там много эротики?
А.В.: В моих книгах (в некоторых) присутствует секс. Всё написано литературно, где-то натуралистичнее, где-то поэтичнее, но это не эротика. Мне кажется, что в литературе эротика вообще отсутствует, хотя принято считать, что существует эротическая литература. Есть литература на сексуальные темы, романы о сексуальных похождениях но это не эротика. Только из-за того, что за всей этой темой стоит Эрос, вряд ли следует называть эти романы и рассказы эротической литературой. Эротика – прежде всего изысканность, утончённость, смакование вкуса. На мой взгляд, давно произошла подмена понятий. Если не порнография, то сразу эротика. Но почему если есть сексуальная сцена, то это непременно эротика? Эротика – это определённый культурный пласт, однако этим словом называют сегодня всё, что связано с голым телом и сексом. С таким же успехом поданный стакан чая в купе поезда можно назвать чайной церемонией. А если это японский поезд, то японской чайной церемонией.
Л.Р: А что Набоков, как вам его «Лолита»? Эротика или нет?
А.В.: Пожалуй, да. Эта книга уникальна. Она вся пропитана красками, каждая буква пропитана краской. Она лишена чётких форм. Там всё присутствует, но всё будто сквозь матовое стекло – скорее ощущается присутствие, чем видится что-то конкретное.
Л.Р: Значит, есть всё-таки эротика в литературе?
А.В.: Я же не утверждаю, что её вовсе нет. Просто мало. Крупицы. Литература вообще сложный вид искусства. Она не всем подвластна – как авторам, так и публике. Изобразительное искусство легче, доступнее. Зато в литературе у автора больше независимости.
Л.Р: И удобно, что не нужно искать девушек.
А.В.: Вообще никого не нужно искать, ничего не нужно строить: всё есть, все ждут, когда я приду к ним и подробно опишу их жизнь. Если надо, сниму с них одежды, начну целовать. Если необходимо, организую катастрофу, сражение. И на это не потребуется ни рубля. Нужны только знания, информация и жизнь в том времени.
Л.Р: Проникновение в то время?
А.В.: Тотальное погружение туда. Но это, наверное, тема для другого разговора.
Л.Р: Ещё один вопрос. Вы чувствуете контакт со своими персонажами? Например, когда Вы описываете сексуальную сцену…
А.В.: Я понял, о чём Вы… Я проникаю в каждого из них, живу в каждом из них, вижу и чувствую всё происходящее там. И оно длится гораздо дольше, чем написано в книге. Любое событие. Пересказ, пусть даже самый подробный, – это ничтожно малая крупица того, что я испытываю, когда пишу. Мне повезло невероятно, потому что у меня много жизней. Здесь, как писатель, я только делюсь с читателем некоторыми историями, но живу я по-настоящему, дышу, как говорится, полной грудью только там. А какие там женщины! Какая любовь! И сколько её! Мне кажется, что там всё ярче и сильнее. Если «подключиться» к книге, то она даёт более сильные ощущения, чем реальная жизнь… Недавно один читатель написал мне, что ужасно благодарен мне за то, что его жена, читая «Коридоры
Л.Р: Но приманку Вы всё-таки предлагаете? В «Коридорах событий» много секса?
А.В.: Не так много, как об этом судачат, и в каждом романе этого цикла секс присутствует в разных пропорциях и играет разные роли. Если «Волки и волчицы» наполнен сексуальным духом в силу того, что человеческое тело в культуре Древнего Рима было такой же красивой и естественной составляющей, как цветы, фрукты и вино, без которых нормальная жизнь казалось немыслимой, ибо ради этого жили и боролись. Жаркий климат, невесомые одежды – человеческая нагота была привычной, хотя и не повсеместной. Собственно, секс – это естественный фон в «Волках». А в «Белом Духе» он относится скорее к области смерти, к проявлению власти в государстве тотального насилия. Там нет любви, но есть подчинение, унижение, желание покорить. Секс там – проявление разнузданности. Никакой речи о любовании обнажённым телом, никакой поэтики, поэтому написано более натуралистично. В «Святом Граале» секса вообще нет. Он где-то за кадром. Вроде бы есть мужчины и женщины, их тянет друг к другу, они испытывают страсть, но всё происходит так, что читатель ничего не видит. У книг разные задачи. Секс – это определённый инструмент для управления настроением: где-то вызвать отвращение, где-то – желание и т.д.
ЛитРоссия: Вам нравится манипулировать читателем?
Андрей Ветер: Мне нравится управлять реальностью, которую я создаю. Одно плохо: там, в моих книгах, я умею делать это, тем всё в моих руках, а здесь мне не подчиняется ничто. И главное, что не подчиняется время, а оно ведь не бесконечно у каждого из нас.
«Литературная Россия» №28. 13 июля 2012
БЫТЬ НАРУШИТЕЛЕМ
Интервью с Мариной Елисеевой
Андрей Ветер – автор книг, которые имеют все шансы стать настоящими бестселлерами. Тут издательство «Гелеос» ничуть не прогадало, выпустив в свет один за другим его фантастически-мистические романы, замешанные на блестящем знании истории. Кроме всего прочего, свои произведения автор иллюстрирует сам, присовокупляя к завораживающему тексту не менее завораживающую графику. Разносторонне образованный, умеющий выстраивать феерический сюжет, обладающий собственным неповторимым стилем, этот писатель – настоящая находка и для избалованных интеллектуалов, и для неисправимых романтиков, всему остальному предпочитающих возможность отключаться от реального мира, полностью погружаясь в мир ирреальный.
Все мы, увы, помещены в непрочную, слишком мало живущую в этом мире оболочку. Мы – значит наши души. Или не души, а что-то ещё? Согласиться, смириться с тем, что по законам сурового материализма наше «Я» это всего лишь жалкое тело. Тело страдающее, отнюдь не совершенное, зависящее от огромного количества прозаических вещей, таких как еда, питьё, жара, холод, болезнь… А что ещё остаётся? Поверить в сказку о бессмертии души? Или в сказку о переселении душ? Очень хочется иметь хоть какую-нибудь надежду, что ты не просто некий биологический объект, проходящий полный цикл от рождения до смерти, с которой всё кончается. Наука бессильна за гранью смерти, потому что никогда за эту грань не могла заглянуть. Мистики и поэты исходят из предположений, с наукой ничего общего не имеющих. И никто не может дать ответа – а что ТАМ? Хотя ищут с тех самых пор, когда человек впервые осознал себя. Это самая благодатная тема для фантастики, что, собственно, подтвердил немыслимый успех «Ночного дозора». В наше время, в нашей стране, когда человеческая жизнь едва ли не более обесценена, чем в тёмные века. Смерть стоит за каждой спиной, смерть во взорванном вагоне метро, обрушенном здании, на автобусной остановке, в цирке, театре, школе. И мы стараемся не думать о том, что нас никто не в силах защитить, потому что здесь всё, как было испокон веков. В России правительство служит только себе, но никак не народу. И если этого самого народа чуть-чуть поубавится, не беда. Как сказал герой одного произведения: «Бабы новых народят»…