Интервью замечательных и не очень замечательных людей

Солодихин Владимир

– То есть вы абсолютно счастливы?

– Честно говоря, иногда не хватает острых ощущений, как с покушением в 1995 году. Порою хочется встряхнуться. Как говорится, погулять по роялю.

– Как вы встряхиваетесь?

– Играю по-крупному в казино, меняю очередную жену или провожу масштабные увольнения на нефтеперерабатывающем заводе.

– Увольнения?

– Да. Мое хобби. Я беру список работников, закрываю глаза и тычу в него пальцем. На кого ткну – тот уволен. Научил меня этому один знакомый крупный бизнесмен, москвич.

– Простите. Не очень понимаю.

– Кайф, конечно, своеобразный. Но меня реально прет. Здесь нужно иметь богатое воображение. Человек неинтеллигентный этого никогда

не

поймет. Попытаюсь тебе объяснить. Когда закрываешь глаза, нужно представить себе рожу чувака, на которого покажет палец. Он тридцать лет пахал на заводе, его отец и дед тоже пахали, у него куча кредитов и ипотека, беременная жена и двое детей, и вот в один прекрасный момент он лишается всего! Когда ему дадут бумажку о сокращении, он начнет бегать, прыгать, переживать, лезть на стену. Ему непонятно за что его увольняют. Он пойдет к начальству. Сначала к маленькому, потом к большому. Дойдет до директора. Затем подаст иск в суд. Но все на него наплюют. Где-то через полгода он, наконец, поймет, что завод для него закрыт навсегда. Он кинется искать другую работу, но где ее найти в нашем городе? Жена его бросит. Дети проклянут. А ведь он считал себя ценным специалистом. Мнил, что он уважаемый член общества, семьянин и трезвенник. Верил власти и голосовал за Путина. У человека начинает ехать крыша. Он либо спивается, либо кончает жизнь самоубийством. А не укажи на него мой пальчик, и он по-прежнему будет уважаемым человеком, любимым мужем и отцом.

– Часто вы этим забавляетесь?

– Чем?

– Пальцем.

– Когда находит хандра. Еще одна интересная забава. Набираю в нашем городе тридцать – сорок молодых девчонок и вывожу в африканскую саванну. Там их выпускаю на волю. Сам с автоматом сижу в бронированном джипе. Жду, пока львы или леопарды, захотят покушать. Когда слышу крики, сразу мчусь на помощь. Конечно, не всегда успеваю, зато, когда получается вырвать девчонку из лап зверя, благодарности нет предела. Мне так страстно отдаются, что любовница в Париже нервно курит в сторонке.

– Спасибо вам огромное за встречу, Арон Израилевич. Очень приятно было с вами пообщаться. Напоследок хочу пожелать вам, чтобы вы

не забывали наш город и почаще к нам приезжали.

– Не волнуйся. Это моя Родина, а слово Родина для меня святое.

– До свидания.

ИНТЕРВЬЮ СВЯЩЕННИКА

– Доброго дня, батюшка Адриан.

– Доброго, сынок.

– Вы уже очень давно служите в нашей церкви. Расскажите читателям нашей газеты о себе. Как и когда вы стали священником? Что привело вас к богу?

– Меня рукоположили в ноябре 1997 года. В 2002 году назначили благочинным церковного округа, в который входит наш город. Вот, собственно, и вся карьера, если говорить коротко.

– Вы росли в религиозной семье?

– Нет. В рабочей советской.

– Расскажите, как протекала ваша юность?

– В молодости я любил слушать тяжелый рок и трэш металл. Состоял в нашем городском рок-клубе. Даже стучал на барабанах в одной местной рок-группе. Но все это не приносило мне счастья и удовлетворения. Я искал гармонии, но не находил ее. Всюду царили пошлость, хамство, алкоголь и равнодушие друг к другу.

– Тогда вы поступили в семинарию?

– Не перебивай, пожалуйста.

– Извините.

– После школы я никуда не поступил и больше года маялся без дела. Тусовался с одной компанией. Пили пиво, слушали рок и били баклуши. Денег у нас не было, так что приходилось заниматься криминалом. Помню, что в душе моей царили грусть и тоска. Потом от скуки влюбился в одну смазливую девчонку.

– Очень интересно. Расскажите о своей любви.

– Ничего особенного. Я такой же человек, как все. Вспоминать мне об этой

истории, честно говоря, не хочется.

– Почему?

– Эта дура мне жизнь чуть не сломала.

– В вас до сих пор кипят эмоции?

– Нет, конечно. Костер давно потух. Просто вспомнилось былое.

– Она тоже была верующей?

– Я тогда не верил в бога. Она тем более. Если говорить о ее духовной сущности, то она была сукой и блядью. Прости, Господи!

– Как интересно.

– Охота тебе в грязном белье копаться? Я тебе что порнозвезда?

– Извините, батюшка.

– Впрочем, мне скрывать нечего. Удовлетворю, сынок, твое любопытство. Авось эта дура прочтет о себе в газете и ужаснется делам своим. Поймет на кого наехала!

– Да. Это очень интересно нашим читателям.

– В те годы я был худым, слабым, длинноволосым юношей-романтиком. Слушал тяжелый рок и ковырялся в носу, что сильно бесило мою Светку. Гулять со мной она категорически не хотела. К тому же у меня не было денег. Я нигде не работал, а маму как раз сократили с завода (начинались Ельцинские реформы). Отец умер молодым (он работал в «горячем» цеху). Перебивались мы с матушкой кое-как с хлеба на воду, зато водка в нашем доме никогда не переводилась (приносили мамкины кавалеры). В армию меня не взяли. Вместо этого пару месяцев провалялся в психушке. Когда вышел из психбольницы, пошел работать грузчиком в овощной магазин. Затем сделал неплохую карьеру – через одного мамкиного любовника удалось устроиться могильщиком на городском кладбище. Стал зашибать хорошую деньгу. Решил, что коли я встал на ноги и имею теперь высокий статус, то могу трахнуть Светку. Я все-таки продолжал ее любить, несмотря ни на что. Однажды подкатил к ней красиво с цветами. Сводил в ресторан, а на выходные позвал к себе, чтобы соблазнить. Она пришла, но не одна, а притащила с собой подругу. Выпили они за мой счет, вкусно откушали и хотели свалить. Тут во мне такая обида проснулась. Как же так?! Я для нее все, а она… Навернулись на глазах слезы. Плюс я был пьян до положения риз. Короче, не выдержал. Сдали нервы. Избил их обоих и изнасиловал. Думал, что они постыдятся о своем позоре в милицию сообщать. Но они оказались совсем бесстыжими и только возгордились, что я их отымел! Сразу побежали в ментовку и раструбили на весь город. Дело было громкое. Мне впаяли пятерку. На зоне сделал себе наколки, которые ты сейчас, сынок, с интересом рассматриваешь. Что они означают, я тебе потом как-нибудь объясню.

– Извините, батюшка.

– Короче, до тюрьмы у меня была типичная жизнь среднестатистического русского мужика. Школа, пьянка, зона. Ничего интересного. Вечный маршрут. Отмотал я почти четыре года и откинулся по УДО. Приехал к себе на кладбище, где раньше работал. Думал, может, обратно в могильщики возьмут. Смотрю, а на месте, где наша будка для могильщиков стояла, построили церковь. Тут же объявление висит, что требуется сторож. Мне деваться некуда. Маманя, пока я сидел, хату пропила. А тут и ночлег, и харчи, и какая-никакая зарплата. Стал сторожить и заодно по церкви помогать. Вначале мне, конечно, все было странно и в новинку, но потихоньку втянулся. Через месяц поверил в бога. Еще через месяц мне доверили петь на хоре и звонить в колокола. Тут как раз пригодилось мастерство рок-барабанщика. Чувство ритма, как говорится, не пропьешь. Однажды в нашу церковь приехал на праздник митрополит. Ему очень понравилось, как я звоню. Оказалось, что он сам бывший рок-музыкант. Мы с ним хорошо посидели в баньке, и он взял меня себе на заметку. Еще через пару месяцев мой батюшка сильно проштрафился. На Пасху с утра нализался и опозорился перед всей паствой в непотребном виде. Кто-то настучал на него митрополиту. Если не дурак, сам догадаешься кто. Наложили на него запрет, а меня поставили на его место. Так с божьей помощью вышло, что я стал батюшкой меньше, чем через полгода после отсидки.

Конец ознакомительного фрагмента.