Into The World
Шрифт:
— Плесни текилы, — плюхнувшись на старый стул со скрипучими ножками, ответил Карл и болезненно выдохнул.
— Не рано? — удивленно вскинув ярко накрашенные брови, спросила Светлана.
— Я стар духом, усекла? — вскинув острый подбородок, ответил Галлагер, на что девушка лишь усмехнулась.
— Проблемы? — наливая обжигающую жидкость в протертый стакан, спросила девушка.
— Не-а, — опустошая стакан одним глотком, ответил он и немного поморщился.
— Если хочешь, ты можешь поговорить, — пожав плечами, сказала Милкович,
— Нет у меня проблем, блять, — устало закатив глаза, ответил Карл. — Плесни ещё.
— Вероника с меня шкуру спустит, — когда Светлана начинала повышать голос, акцент казался ещё более острым и режущим.
— Я заплачу вдвое, — демонстративно вытащив двадцати баксовую купюру и состроив ухмылку, ответил он.
— Идёт, белый мальчик, — выхватив деньги из рук Карла и засунув их в собственный лиф, произнесла Светлана.
***
Дверь дома раскрывается очень легко, словно она и вовсе не закрывалась.
Кейт ловит себя на мысли, что отец снова напился в стельку и, как обычно, забыл закрыть входную дверь. Она тихо перешагивает порог собственного дома и произносит:
— Я дома.
Но стоит ей сделать всего несколько шагов в сторону кухни, как вдруг чья-то широкая, мерзкая ладонь резко перекрывает доступ кислороду. Неизвестный до боли сжимает хрупкое тело юной балерины. Кейти рефлекторно цепляется пальцами за руку противника, но тот грубо заламывает ей руки.
— Эй, Стив, скажи старшому, что мелкая у меня, — прокуренный голос громадного мужчины эхом раздаётся по всему дому.
Кейти пытается закричать, но вместо этого выходит лишь жалкое мычание, а её бесконечные попытки вырваться, лишь раздражают обидчика сильнее.
— Старшой сказал тащить только баб, — ответил голос со второго этажа.
Второй мужчина вел миссис Дарнелл под дулом пистолета. Женщина даже боялась лишний вздох сделать, не то что пошевелиться.
— Не рыпайся, больно не будет, — прорычал громадина прямо на ухо, вырывающейся особе, — пока что.
— Ты, блять, серьезно? — голос Карла кажется страдальчески-строгим, когда в бар Кева заходят две знакомые фигуры в лице старших братьев Галлагеров.
— Они попросили позвонить, если ты придешь, — делая паузы между словами, произнесла Светлана и облокотилась руками в стойку бара.
Лип и Йен выглядели спокойными, что уже помогало Карлу обрести мнимую надежду на то, что они не потащат его домой.
Они устроились по обе стороны от Галлагера младшего.
— Где тебя, блять, носит? — нахмурив брови, спросил Лип, жестом указывая бармену на бутылку с виски.
— Какая вам, нахуй, разница? — недовольно закатив глаза, ответил Карл и оперся загипсованной рукой о барную стойку, из-за чего по всему помещению раздался неприятный звук удара гипса о дерево. — Я съехал.
— Нихуя ты не съехал, — возмутился рыжеволосый и сузил глаза. — Ты в дерьме, чувак.
— Отъебись, — отмахнувшись, рявкнул парень. — У меня
— Что ты понимаешь под словом контроль, мудила? — опустошив стакан налитого виски, хмурится Лип. — Бухать без остановки?
— На себя посмотри, дрочила, — скорчив недовольно лицо, отвечает Галлагер.
— Просто возвращайся домой, окей? — пожав плечами, говорит Йен.
— На хуя мне это надо?
— Потому что мы твоя семья, доблоёбина! — повысив голос, произносит Лип. — Не становись ты, блять, Фрэнком.
— Мне это не светит.
— Оно и видно, чувак, — усмехнулся рыжеволосый.
***
Хмурый и в то же время оценивающий взгляд противного темнокожего типа, заставляет обоих девушек поёжиться. На хрупких руках обеих блондинок остались яркие красные отметины, которые до сих пор жгут адским пламенем.
Темно-карие глаза Кейти блестят от слез, что заставляет темнокожего мужчину остановить на ней долгий и задумчивый взгляд.
— Если уёбок-Дарнелл не принесет бабло, то мелкую можно продать к остальным шлюшкам в Дубаи, — не отрывая взгляда от юной балерины, проговорил он, — у них там хорошо продаются беленькие, — усмехается. — А, эту, можно в нашу компашку устроить, — повернув голову на женщину, говорит старшой, — будет наркоту в сиськах перевозить.
— Почему вы это делаете? — дрожащий голос Марриет заставляет Кейти вздрогнуть.
Женщина рыдает и уже не пытается сопротивляться, ведь те огромные мужики были готовы в любой момент набросится на них с оружием.
— Ничего личного, — усмехается темнокожий, — Джейкоб просто торчит мне пару лимонов.
— Пожалуйста, отпустите моего ребенка. Прошу, я отдам вам деньги. Я! — голос матери сорвался на страдальческий крик. Но грубый удар кулаком в спину, заставив женщину тут же закрыть рот.
Кейти закричала, когда её мать оказалась на полу.
— Эй, полегче, Стиви, — махнув рукой, проговорил темнокожий, — они же, всё-таки, гости, — показав жестом знак «стоп», продолжил он, — не вы у меня лимон занимали. Не вам отдавать, — произнес мужчина таким голосом, словно объяснял идиоту пример, вроде «дважды два — четыре». — Эй, Стив, звони уёбану. Скажи, что у него сутки.
— Окей, босс, — ответил мужчина, ударивший Марриет в спину.
Он одним движением выудил телефон из кармана джинсов и принялся искать номер Джейкоба.
— Этих в гараж, — махнув головой в сторону улицы, ответил старшой.
Второй мужчина силком повел плачущих девушек на улицу.
— Заткнулись, блять. Иначе шкуры спущу, — злобно рыкнул охранник и запер дверь в гараж.
Вокруг было темно и сыро. В «камере» пахло гнилью и бензином. Кейти чувствовала, как внутри колет от страха, а Марриет плакала навзрыд. Они обе знали, что Джейкоб, скорее всего, улизнул из города. Ведь Кейти отдала ему все заработанные деньги, но этого недостаточно, чтобы выплатить долг темнокожему мужчине, но вполне достаточно на билеты в Европу.