Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
Ну, поразишь первый ряд, ну второй, да хоть сразу пять, а затем оставшаяся волна неминуемо нахлынет и утопит в крови с головой.
К тому же, мы с Ритой скакали впереди и прикрывали союзников сдвоенным барьером, протянутым от стены к стене, от брусчатки до крыш.
В таком положении численное преимущество ублюдков полностью нивелировалось. Какая разница, сколько человек мечут магию в заслон — два или пятнадцать?
Заклинания все равно отскочат или поглотятся преградой, а наших сил вполне хватит,
Разумеется, будь мы без коней, наш барьер уничтожили бы еще на подходе, но скорость и внезапность сыграли свои роли в полной мере.
Враги успели ослабить щит лишь на треть, прежде чем визжащая и улюлюкающая толпа налетела лавиной и устроила жуткую свалку.
Колдуны находились в самой гуще стрелков — так проще и эффективнее защищать их. И едва ряды сошлись в ближнем бою, я и Рита обрушили на манородных всю свою мощь.
Стремительного и сокрушающего навала хватило, чтобы окружность силового купола сжалась и обнажила налетчикам тыл.
На беззащитных боевиков тут же налетели индейцы, расстреливая в упор, топча копытами и рубя томагавками.
И если чародеи обладали хоть какой-то выдержкой и дисциплиной, то собранный по кабакам, трущобам и подворотням сброд мигом дрогнул и ринулся под спасительный щит, сминая порядки и сбивая подельников с ног не хуже наших воинов.
Те же, кто остался под заслоном, открыли ответный огонь, и многие благородные дикари пали, сраженные пулями и дробью.
Мы пытались защищать всех, но выродки теснили и ослабляли нас слаженными залпами. Силы уходили, как вода из пробитой бочки, и атака имела все шансы захлебнуться в ближайшее время.
Ведь если индейцы лишатся нашей помощи, их многократное превосходство в живой силе потеряет всяческий смысл.
Чтобы не допустить этого, пришлось пойти на серьезные меры. Воздев руки к небесам, я сжал кулаки и со всей мочи потянул на себя.
Фасады ближайших домов изошли трещинами, из которых белыми струями посыпалось каменное крошево, а затем раскололись на крупные обломки и рухнули на головы налетчиков.
Барьеры устояли, но заметно уменьшились в размерах, и на их поддержание пришлось отвлечь значительное количество колдунов.
Из-за чего еще больше стрелков оказалось вне полусферы, что равносильно выходу в открытый космос без скафандра. И наемники гибли столь же быстро, не в силах справиться с чудовищным натиском.
Сердце бешено колотилось, взор туманили радужные пятна, но я швырял и швырял в манородных куски кирпичной кладки, понимая, что прорыв фланга значительно перевесит чашу победы в нашу сторону.
Рита помогала хоронить подонков под толщей породы, что становилась все тяжелее и требовала все больше маны для сдерживания.
Возможно, искусственные чародеи необычайно могучи, однако по роду и духу оставались
Если же слабый внезапно показывает зубы и дает отпор, весь боевой запал улетучивается из их гнилых душонок. Как уже говорил, можно вручить трусу пулемет, но героем это его не сделает.
Мало обладать дурной силой — нужно не бояться ее применять и твердо знать, за что сражаешься. И как показала практика, промытые мозги вовсе не означают железную волю и нерушимый порыв.
Голь и шантрапа не могла понять великих идей так же, как рядовой гражданин не может понять, каково быть миллиардером.
Любая пропаганда для них — за гранью осознания, а вот что доходит быстрее всего — так это возможность безнаказанно грабить и мстить всем, кто хоть на ступеньку выше на социальной лестнице.
И когда набег пошел не по плану, мелкие бандиты тут же поплыли и заметались, как крысы на сковородке. Мы же прекрасно осознавали, что стоит на кону, и не жалели сил, закапывая тварей все глубже.
Когда же курган поднялся выше близстоящих зданий, грянул оглушительный взрыв, и во все стороны быстрее шрапнели брызнуло красное крошево.
Каким-то чудом врагам удалось объединить усилия и пробить саркофаг, однако вместо того, чтобы перейти в контрнаступление и наказать обидчиков, остатки волшебной своры помчали прочь, очертя головы.
— Уничтожьте всех! — крикнул, взмывая в воздух. — Не дайте им добраться до соседнего отряда!
Повторять не пришлось — топочущий и вопящий поток хлынул вслед за беглецами, снося их целыми дюжинами.
Тем более, на подступах к площади улица расширялась, и всадники легко взяли в клещи теперь уже улепетывающих противников.
Я же поспешил в порт — проверить северный фронт и по возможности прорвать блокаду. И еще не подлете понял, что здесь быстрой победы достичь не получится.
Ни у морпехов, ни у ополчения, ни у городовых не осталось моторизированных или конных соединений для стремительного натиска. Даже под Орестом убили коня, а его самого ранили в плечо.
Из-за невозможности перехватить инициативу, между защитниками и налетчиками завязалась вялотекущая уличная перестрелка.
Первые не могли продвинуться ближе из-за вражеских колдунов, вторые плевать хотели на пальбу с тыла и быстрым маршем шли на встречу с центровой колонной.
Положение интервентов усугубляла еще и своеобразная партизанская война, развернутая в прилегающих строениях.
Из окон и с крыш непрерывно стреляли — вразнобой, не целясь, из чего попало — от старинных пистолей до мелкокалиберных винтовок.
Встречалось и более экзотическое вооружение вроде наполненных горящим маслом кувшинов и ночных горшков.