Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
— Хм… — Пан забарабанил ногтями, обдумывая предложение, которое благодаря моему бескостному языку становилось все привлекательнее.
— Я предлагаю вам долю — ровно половину уставного капитала в сорок тысяч рублей. Двадцать — ваши, двадцать — ссуда под семь процентов годовых. Плюс — первая партия бесплатно. Для начала хватит и грузовика — я вышлю вам подробный список. А еще — мне нужен десяток таких-вот прелестниц, — указал на индианок. — И кабаре взлетит, как ра… снаряд из пушки.
— А если нет? — Пан нахмурился
— Я готов заложить свой дом, — уверенно произнес в ответ.
— Гек, ты че?! — Марк чуть со стула не вскочил, но я жестом велел ему сесть.
— Твоей халупе — десять штук красная цена. Столько и получишь взаймы. Бухло и баб — так уж и быть, дам бесплатно. Сейчас мои люди подготовят документы. Но бумажки бумажками, а среди нас закон простой — вздумаешь меня кинуть, и я сотру вас в порошок. И это не фигура речи. Ты знаешь, как дикари готовят пеммикан?
— Знаю.
— Вот и молодец. Ну а теперь выпьем за удачную сделку!
Глава 10
Мы выпили всего по стопке — я сослался на дела, а брат вообще за рулем.
Подписали документы, ударили по рукам и распрощались.
Дмитро пообещал, что уже завтра деньги поступят на мой счет — коль уж все легально, то для удобства можно использовать банк.
— Куда теперь? — спросил Марк, устало сев за руль.
— В резервацию.
— Мог бы попросить девчонок у Пана.
— Я не за девчонками. И не забывай, что мы не криминалом промышляем, а ищем сестру.
— Тогда зачем нам к индейцам?
— Узнаешь.
Резервация представляла собой удручающее зрелище.
Посреди голой земли вперемешку стояли бревенчатые срубы, шалаши и шатры из шкур. Все — грязное, обветшалое, покосившееся. Ни скота, ни огородов, ни очагов — только битые бутылки и мусор.
Из домов доносилась вялая брань и отчаянный детский плач. На ступеньках и прямо на дороге спали пьяные вдрызг аборигены, кутаясь в замызганные пончо и плащи.
Разруха, безнадега и деградация — неужели этого нельзя избежать ни в одном из миров?
Мы припарковались на относительно чистом пятачке. Я оставил брата сторожить машину, а сам отправился на поиски вождя.
Долго бродить среди трущоб не пришлось — первый же нищий за копейку показал дорогу.
И как ни странно, эта изба оказалась самой приличной во всем поселении.
Но не потому, что хозяин жил богаче остальных. Просто он явно не злоупотреблял и следил за порядком — хотя бы в своем дворе, раз уж не смог сохранить в порядке все остальное.
На стук вышел пожилой эльвас с поседевшей косой и татуировками в виде капель на скулах. Одет был в клетчатую рубаху и джинсы, на плече держал винтовку. При виде меня старик немало удивился — наверняка ожидал встретить очередного забулдыгу или Хмельницкого бандита.
— Чего
— Нет. Однако ваши дочери мне в самом деле нужны. Но только для того, чтобы поговорить.
— О чем? — насторожился вождь.
— Кто-нибудь из них прислуживает в поместье? Или на других плантациях?
— А что? Вы не из Хмельницких. Я вас не знаю. К чему эти расспросы? Или говорите конкретно — или уходите.
— Посмотрите, — я обвел рукой царящий вокруг хаос. — Хотите, чтобы ваши люди жили так вечно?
— А вы что, можете это исправить? — с вызовом спросил старик.
— Нет, — понизил голос. — По крайней мере, не сейчас. Но хотел бы. Никто не должен так жить. Но я могу забрать ваших дочерей. И увезти в город — в место, где их никто не обидит.
— Знаю я эти места, — не унимался ильвас. — Называются бордели.
— Нет, — покачал головой. — Впрочем, как знаете…
Развернулся и зашагал к машине, как вдруг услышал позади возглас:
— Постойте! Дочки скоро вернутся с ночной смены. Заходите, будьте моим гостем. Уж лучше бордель, чем эта дыра. Там хотя бы платят рублем, а не едой и выпивкой.
Хозяин обставил дом вполне в европейском стиле — железная печка, деревянная мебель, промятый, но вполне уютный диван.
Но о народных мотивах не забыл, украсив стены луками, красивыми кожаными колчанами и платками с замысловатыми орнаментами.
— Чай, кофе? — вождь раздул угли в печи. — Водки, увы, нет. Спиртное в этом доме под запретом.
— Как вас зовут? А то мы не представились…
— Эйра Дикий Коготь, — усмехнулся ильвас и водрузил на конфорку медный чайник. — Когда-то давно я был умелым охотником и яростным бойцом. Да уж, теперь и вспоминать смешно.
— Гектор Старцев.
Я протянул ладонь, но мужчина обернулся и хмуро уставился в глаза.
— А у вас брата случаем нет?
— Что бы ни сделал мой брат, больше этого не повторится. Слово дворянина и офицера.
— Дворянина, — Эйра фыркнул и вернулся к стряпне. — Здешних дворян не отличить от бандитов, а офицеры стерегут их хитрые задницы.
— Можно нескромный вопрос?
— Пф… хоть два. Нескромные вопросы — это меньшая из бед, с которой могут прийти бледнолицые.
— Ваши уши…
— Да, они острые. Да, мы живем гораздо дольше вас. Да, мы не совсем люди. Да, наши женщины красивы, как богини, а их пение слаще ангельского хора. Но все это — в далеком прошлом. Мы проиграли трижды: сначала испанцам, потом американцам, теперь русским. И свободный великий народ превратился в пьяниц и рабов.
— Неужели весь? На вышке в резиденции я видел стрелу. И торчала она там явно не для украшения.
Эйра улыбнулся, точно вспомнил былую молодость, но быстро надел на лицо каменную маску.