Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
— Оказаться на грани смерти? — воображение разыгралось не на шутку. — И что сделал Арран?
— Дракон попросил его пройти по тонкому бревнышку, перекинутому через глубокую расселину. Как ты мог догадаться, — вождь указал на Луну, — мальчик справился.
— Мы в прерии. Тут нет расселин.
— Ну, не знаю. Что-нибудь придумай.
Да уж, одна загадка удивительнее другой.
И как это провернуть? Выпить яду, а потом выблевать? А если не успею? Пустить кровь и в последний миг остановить? А если столбняк? Побегать
Вдруг из памяти всплыли недавние события в околотке. И я предложил старику вариант русской рулетки. Он внимательно выслушал правила, пошамкал губами и произнес:
— Так а где тут грань? Пять раз живой — один раз мертвый. Таким и младенца не испугаешь. Не пойдет. Надо, чтобы один к одному.
— Могу оставить три патрона. Получится как надо.
— Нет, — Эйра протянул ладонь. — Есть идея получше. Идите вон туда, — указал стволом на главную улочку, зажатую меж хибар и шатров. — На десять шагов. И повернитесь спиной.
— Что вы задумали? — спросил с опаской, но все же отсчитал нужное количество.
— Сейчас я закрою глаза, а вы покричите цаплей. Я выстрелю на звук, не глядя. Это и будет ваша грань смерти.
— Вы уверены? — заозирался по сторонам, ловя на себе удивленные взгляды пьяниц и полуночников.
— А вы уверены, что хотите спасти сестру и брата?
Я глубоко вдохнул и сложил ладони рупором.
— Курлык.
— Громче! — Эйра закрыл глаза предплечьем, точно собирался сыграть в прятки. С какой-то стороны это и были прятки — прятки со смертью. — Я же не в вас хочу попасть. Так что надо понять, где ваша голова.
— Курлык!
Щелкнул взведенный курок.
— Да уж, годы дают о себе знать. Четыреста лет — не шестнадцать. Кажется, левое ухо слышит чуть хуже. Не передумали еще, ваше сиятельство?
— Не передумал, — сестра и брат пусть и ненастоящие (хотя Афину чисто по-человечески жалко), то Россия из любого мира навеки в моем сердце.
— Хо-хо. Ну, тогда последний раз — и стреляю.
— Курлык!!
Грянул грохот.
Я на всякий пожарный ощупал голову — все цело.
Обернулся — старик стоял с направленным в небо револьвером и ехидно ухмылялся.
— Что ж, — сказал он, — этого хватит. Твои намерения ясны.
Из-за домов и сараев точно призраки бесшумно выступили всадники на вороных жеребцах.
Пятеро мужчин в традиционных нарядах — кожаных брюках с бахромой и расшитых замысловатыми геометрическими узорами пончо.
С вплетенными в волосы птичьими костями и наконечниками стрел, с разукрашенными под черепа лицами. При коротких луках и копьях, с туго набитыми колчанами.
Воины ильвас обступили меня кольцом, и самый старший, с нарисованным белой глиной скелетом на голом торсе, хрипло шепнул:
— Испытание ты прошел, но веры тебе мало. Поедешь как пленник, не как равный.
— Я готов.
— Посмотрим.
Четверо повстанцев спешились и повалили
После чего долго кружили на месте и лишь тогда ускакали прочь быстрее ветра. И немного забегая вперед скажу, что от такой поездочки остался синяк почти не весь живот, а ребра болели так, словно отряд омоновцев охаживал их дубинками.
И все же я сумел определить свое примерное местонахождение на звук.
Первые километров пять шли ровно по мягкой сухой почве.
Затем — под небольшой уклон, и копыта все чаще стучали по мелким камешкам.
В конце растянувшейся на добрый час скачки я едва не сваливался с крупа от резкого подъема, а непрерывный стук заглушали ревущие вдали водопады.
Когда же склон стал слишком пологим, всадники спешились и отпустили жеребцов пастись у подножья.
И судя по тому, что на них не было ни стремян, ни седел, ни иной упряжи, между свободолюбивыми и гордыми ильвас и такими же по характеру мустангами существовала некая магическая связь.
Не удивлюсь, если воину достаточно свистнуть или щелкнуть пальцами, чтобы четвероногий побратим вмиг прискакал на выручку.
Путы на ногах разрезали, взяли под руки и повели в горы — все выше и выше, по узким козлиным тропкам. И такой маршрут более чем очевиден, учитывая любовь Аррана к сказке о Луне.
Возможно, он возомнил себя драконом, и потому выбрал в качестве убежища неприметную пещеру.
Возможно, причина куда прозаичнее — так проще прятаться. И опыт Афганистана не даст соврать — против разветвленной сети туннелей не сдюжит даже современная армия.
Когда добрались до места, с меня сорвали мешок и поставили на колени перед трещащим костром.
Левый охранник схватил за отросшие волосы и прикоснулся холодной сталью ко лбу, точно намереваясь снять скальп.
Правый же поднес нож к горлу — ни вдохнуть, ни шелохнуться. То ли Арран так ненавидел бледнолицых, то ли опасался моего колдовства. А скорее всего, и то, и другое вместе.
Сам вождь вальяжно сидел напротив на ворохе шкур, по-пахански раскинув ноги. Позади выстроилась личная гвардия с копьями, а к бокам жались полуголые девушки. Марк сидел поодаль со связанными руками и разбитым лицом под неусыпным надзором рослого партизана.
На вид вожак совсем молодой, тощий, с пугливым взглядом и подростковой робостью, неумело скрываемой за напускной суровостью и обилием рисунков — один другого страшнее.
Лоб покрасил в черный углем, острый женственный подбородок замаскировал густым слоем белой глины. На тонких, что палки, предплечьях — черные стрелы, на груди скрещенные кости, явно подсмотренные у лихих флибустьеров. Пират, блин, без корабля.
Ни дать ни взять взбунтовавшийся шкет, решивший доказать всему миру, что он чего-то стоит.