Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой

Шилова Юлия Витальевна

В последующую минуту меня посетила мысль, что меня похитили люди Андрея, что он все же меня нашел и теперь меня ожидает самое худшее. И все же что касается личности Андрея, то… Меня слишком трудно найти… Слишком трудно. Но если это не Андрей, тогда кто? Кто?! Я думаю, что в скором времени мне это станет известно. Если меня похитили, значит, я кому-то нужна, и если меня не убили сразу, значит, я представляю для кого-то интерес, а если я представляю для кого-то интерес, то это значит, что мне могут сохранить жизнь, если, конечно же, получат от меня то, что я смогу дать.

Чем больше я сидела

в подобном положении, тем больше болела голова, которая раскалывалась от подобных мыслей и требовала, чтобы я наконец опустила затекшие руки и хоть немного подняла ее вверх.

– Колян, третий поворот направо, и почти приехали, – начали разговаривать между собой молодые люди.

– Что-то я дорогу уже подзабыл. Видимо, давненько сюда никого не возили.

– Это уж точно. Глухомань несусветная.

От самого слова «глухомань» мне стало еще хуже, а мое чувство страха еще больше усилилось.

– Подруга, а ты чего так вырядилась? – донесся до меня голос того, кто сидел рядом.

– Ты это мне?

– Понятное дело, что не своему другу. Ты что, на балу, что ли, была?

– На балу.

– А я смотрю – платье, словно ты с бала сбежала. Где бал-то хоть был? В ресторане?

– В ресторане, – буркнула я, поняв, что нет смысла распространяться на подобную тему.

– Колян, все. Вот эти ворота.

– Да я сразу понял, как только их увидел.

Машина тут же притормозила, посигналила, и послышался скрип открывающихся ворот. Нетрудно было догадаться, что мы въехали во двор и за нами закрылись ворота.

– Ну все, подруга, лафа закончилась. Ты там уже, наверное, прибалдела. Вылезай. Молодец. Хорошая девочка. Хорошо себя вела. Надеюсь, что мы с тобой очень хорошо поладим. – Мужчина провел ножом по воротнику моего платья и похлопал меня по ягодицам.

Опустив вниз затекшие руки, я вылезла из машины и приподняла темные очки. Затем поправила сумочку, висящую на плече, и взяла большую коробку с платьем. Встретивший нас третий мужчина отличался от двух других ужасно кривым носом и вытянутым вперед подбородком. «Бывший боксер», – отметила я про себя и обратила внимание на его золотую челюсть. Такие зубы уже давно никто не ставит. Последний раз их ставили в перестроечные времена, когда люди, не придумав ничего лучшего, набивали рот золотом, показывая тем самым свое благосостояние. Слава богу, все это осталось в прошлом. В наше время это считается совсем не этичным, говорит об отсутствии хоть какой-нибудь культуры и хоть какого-нибудь вкуса. «Возможно, сидел на зоне», – тут же нанесла я последний штрих к увиденному портрету и предпочла не встречаться с боксером взглядом.

– А это что за коробка?

– А это у барышни сменная одежда.

– Во дела. Это как типа на зону узелок собирают, а эта одежу собрала в красочную коробку. – При этом тип неприятно заржал, демонстрируя свою золотую челюсть, и обратился ко мне: – Девушка, а это что за внешний прикид? На каком балу ты сейчас отплясывала?

Но я не ответила. Я поправила свое бальное платье, прижала к себе коробку и опустила глаза.

– Подруга, я к тебе обращаюсь. Ты с какого бала к нам попала? Ты что, глухая?

– Что вам нужно?

– Ты что так нарядилась?

– Я была на пикнике.

– Ты

всегда в таком виде на пикник ездишь?

– В первый раз.

– Ладно, подруга. Пошли в дом. Покажем тебе твою новую берлогу.

– Какую еще берлогу? – Мое сердце застучало с чудовищной силой, а чувство страха завладело каждой клеточкой моего тела.

– Ту, в которой ты будешь временно жить.

– А почему я должна в ней жить?

– Иди вперед и не задавай лишних вопросов.

Я сделала шаг вперед и огляделась. То, что мне довелось увидеть, еще больше меня расстроило и натолкнуло на еще более ужасные мысли. За высоким железным забором нетрудно было увидеть, что этот дом находится в сосновом лесу, а это значит, что я уже не в Москве, а где-то у черта на куличках. Дом, в который меня привезли, был бревенчатый, выполненный в русском стиле, а его недостроенная веранда говорила о том, что дом только построили и тут еще не все доведено до ума.

Когда передо мной распахнулась тяжелая деревянная дверь со стальными засовами, как из сказки «Маша и медведи», я осторожно прошла внутрь, прижав свою подарочную коробку к груди, и попала в небольшую комнату. Мебели в комнате было совсем мало: только небольшой диван, стеклянный журнальный столик и кресло.

– Подруга, располагайся и чувствуй себя как дома. Правда, не забывай, что ты в гостях. Конечно, это тебе не комната для бала, но тоже ничего.

– И как долго я здесь буду?

– Все зависит от поведения одного человека.

Один из мужчин отобрал у меня сумочку и высыпал ее содержимое на кресло. Из сумочки посыпались сотовый телефон, сканер, магнитофон и целая куча различных косметических вещей.

– Вот это да!

Второй мужчина тут же подошел к креслу и взял в руки сканер.

– Подруга, а ты кого пасешь? Ты кого здесь пишешь? Вот это дела.

– Ты давно на Черепа работаешь? Ни фига себе. И сколько он тебе за это платит? Во дела. Интересно. Это нам все придется прослушать.

В этот момент в комнату вошел довольно тучный мужчина и оглядел меня с ног до головы. Затем сел на краешек дивана и взмахом руки показал мне, чтобы я села рядом.

– Присаживайся, красавица. В ногах правды нет.

– Калач, да она на прослушке сидит.

– Серьезно?

– Да ты посмотри, какая тут первоклассная аппаратура. Глаза разбегаются.

– Надо же, в арсенале даже и сканер имеется… Ладно, идите пока в комнату и послушайте, кого она пишет, а мне с красавицей потолковать нужно.

Когда все вышли из комнаты и мы остались один на один, я поджала под себя ноги и поправила темные очки, которые хоть как-то скрывали синяки, кровоподтеки и раны на моем лице.

– Красавица, кто так тебя разукрасил?

– Без регистрации шла. Паспорт дома оставила.

– Ты эту бодягу кому-нибудь другому втирай. Возможно, другой ее схавает. Я тебя вполне серьезно спрашиваю.

– А я вполне серьезно отвечаю.

– С Черепом, что ли, чего-то не поделили?

Мужчина по кличке Калач сдернул с меня очки и положил их на журнальный столик.

– Да уж. Крайне неприятное зрелище. Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень страшная?

– Ты первый.

– Так знай, что ты такая страшная баба, что я страшнее просто не видел.