Интриганы
Шрифт:
Оптический прицел был четырехкратный, из тех, что рекомендуют начинающим как лучший выбор для охоты. Принимая во внимание шаткость насеста, с которого должен был стрелять, я обрадовался, что они не подобрали мне ничего более мощного; чем больше приближение, тем больше видимое колебание. Я снял защитные колпачки с линз и убедился в правильности установки прицела. Это было почти все, что я смог определить в темноте. Возможно, мне повезет и цель не появится до того, как я смогу рассмотреть перекрестье прицела.
Самой неприятной стороной ожидания были москиты. Я с ностальгией вспомнил приятный склон в Оклахоме, прохладный и лишенный насекомых, где я лежал в ожидании шерифа Раллингтона. Без жидкости из баллончика, которую я обильно распылил на себя, и грязи, которую я размазал для маскировки по лицу и рукам,
Они появились с восходом солнца, когда стало достаточно светло, чтобы видеть и стрелять. Задолго до того, как я их увидел, послышался звук двигателя, приближающийся с северо-запада. На какое-то время он затих, и я задался вопросом, не сбилась ли Марта с пути в этом болотистом лабиринте и что сделает с ней Леонард, если это случится (хотя обычно я не трачу времени на то, чтобы беспокоиться о судьбе предателей — даже если они хорошенькие и я спал с ними). Потом шум мотора снова усилился и приблизился. Наконец они появились в поле зрения слева от меня на широком фарватере, но слишком далеко для выстрела, даже если бы я и попытался стрелять по такой быстродвижущейся цели из своего неустойчивого положения.
Я смотрел на них сквозь листья и думал, что нужно отдать должное Маку. Идиотский, сложный план действовал. Несмотря на отсутствие связи и логики, он, как режиссер, расставил каждого в нужном месте в нужное время. Охотник в засаде ждал, а тигр шел к приманке.
Появилась лодка — желтая моторка с комбинированным двигателем, около восемнадцати футов длиной, с высокой гибкой антенной. Это сразу напомнило мне о лодке с жилой надстройкой, снабженной “кошачьими усами”, которую приметил адмирал, когда она входила в здешние воды. Но самой лодке я уделил немного внимания. Гораздо больше — находившемуся в ней человеку с седыми волосами, который уже доставил всем вполне достаточно неприятностей. Тигр или кошка — он истощил наше терпение. Я хочу сказать, черт побери, что у нас есть кое-какая профессиональная гордость и нам не очень нравится, когда посторонние насильно вторгаются в нашу маленькую тайную общину и пытаются использовать ее в своих дешевых целях. Мы пытались втолковать это Герберту Леонарду в прошлый раз, когда он хотел получить титул Главного Шефа Шпионажа, но он не понял намека. Поэтому ему пришло время уйти.
Леонард занимал сиденье по левую руку (простите, по левому борту) за ветровым стеклом. По правому борту за штурвалом сидел университетского вида молодой человек в голубой шапочке для парусного спорта, с трубкой, небрежно торчащей в углу рта. Между ним и Гербертом Леонардом, держась за ветровое стекло, стояла Марта Борден в своем светло-голубом платье. Страшно было подумать, как ее голые руки и ноги перенесли эту полную москитов ночь.
Свободной рукой она указывала на причал. Лодка замедлила ход, опустилась всем корпусом на воду и повернула в том направлении, но совсем немного — явно недостаточно, чтобы подойти к берегу на расстояние выстрела винтовки. Это было очень умно. Леонарду тоже надо было отдать должное. Он проявил себя таким же сообразительным, как Мак, подставляясь таким образом в качестве приманки. Я не думал, что он такой умный, решительный и даже храбрый, но, наверное, для любого штабного офицера наступает момент, когда он чувствует, что должен хоть раз выйти и показать, чего он стоит на поле боя.
Так или иначе, именно в выполнении этого задания Леонард хотел участвовать лично. Достижению его цели мешал сейчас только один человек, но этот человек входил в полдюжины самых опасных людей мира. Леонард никогда не смог бы спать спокойно, пока не увидел бы Мака мертвым. Мак знал это и воспользовался этим, чтобы привести Леонарда сюда, ко мне на мушку. Остальное зависело от меня.
Это было очень умно и стало еще умней, когда они посадили лодку на мель, находясь, конечно, вне зоны поражения. Они разыграли спектакль, показывая наблюдавшему за ними с берега — Маку и тем, кто бы ни был с ним в хижине, — как ужасно они разозлились друг на друга за эту глупость. На расстоянии слова не были слышны, но пантомима была ясна: университетский парень явно упрекал Марту, которая горячо отвечала ему, что если бы он поворачивал, как ему говорили, то все было бы нормально. Леонард же приказывал им обоим заткнуться и сделать хоть что-нибудь. Это был прекрасный отвлекающий маневр. Между тем настоящая атака бесшумно развивалась в направлении скрытой хижины, по крайней мере, они считали, что не производят шума.
Одна лодка приближалась вдоль берега прямо под моим укрытием. Я слышал равномерные шлепки весел по воде. Она пристала к берегу — большая плоскодонная гребная шлюпка с маленьким движком на корме, — и четыре человека в маскхалатах высадились в том же месте, где и мы с Джаррелом несколько часов назад. Это неудивительно, поскольку разрыв в стене мангровых деревьев делал этот участок удобной точкой для высадки. То, что они подошли так близко, несколько нервировало, но в этом было и преимущество. К тому времени, как они вылезли на берег, посовещались, рассредоточились и начали красться внутрь полуострова, лучший в мире следопыт не смог бы различить следов нашей с Джаррелом высадки.
Я видел, как человек на правом фланге, не подняв головы, прошел всего в двадцати ярдах от меня. В этом преимущество укрытия на дереве. Ни олень, ни человек обычно не ожидают опасности сверху. Это был молодой человек с четкими чертами лица, прекрасно тренированный, который мог голой рукой разбить кирпич и отстрелить из автомата пуговицы с вашей куртки. Но в лесу автомат вещь совершенно бесполезная.
Я по слуху следил за его движением еще некоторое время после того, как он скрылся из поля зрения. Другие, двигавшиеся вдоль противоположного берега, видимо, со второй десантной лодки, тоже были не лучше. С высоты я мог довольно точно проследить за развитием атаки по треску веток, шуршанию листьев, бряцанию оружия и сдавленным ругательствам. Да, вряд ли можно было ожидать, что у Герберта Леонарда есть наготове группа агентов, обученных для действий в джунглях. Тем более таких, которые будут держать язык за зубами относительно странной операции вроде этой.
Солнце уже поднялось над горизонтом, и парию в шапочке для парусного спорта удалось снять с мели лодку Леонарда. Он встал за штурвал и медленно повел лодку в сторону причала. Между тем какой-то человек пробрался по настилу с чем-то громоздким в руках, оказавшимся электронным мегафоном. К этому времени другая лодка появилась далеко вдоль протоки за причалом, откуда приплыли мы с Джаррелом. Это была тщательно спланированная ловушка. У нее был только один недостаток: в ней никого не оказалось. Человек с мегафоном подтвердил это во всеуслышание.
— Хижина безопасна, сэр, — прокатился над водой его рев. — Никого нет дома.
Леонард поднял свой мегафон, и я явственно услышал его голос:
— Повторите.
— Хижина пуста. Никаких следов того, что кто-нибудь пользовался ею. Повторяю — никаких следов. Пуста. Не занята. Приказания?
На борту лодки яхтсмен из университета достал пистолет и направил его на Марту. Человек на причале вновь поднял мегафон.
— Что прикажете, сэр? — повторил он.
— Все отставить. Я иду, — крикнул Леонард. Я смотрел, как он приближается. Не хочу притворяться, что мой пульс и дыхание оставались абсолютно нормальными по мере того, как лодка оказывалась в пределах досягаемости винтовки. Университетский пустил лодку вдоль хлипкой пристани и обратился к артисту с мегафоном. Тот опустил свой инструмент, снял с плеча автомат и направил его на Марту. Университетский убрал пистолет, поглубже натянул свою шапочку и поднялся наверх на пристань. Леонард указал на девушку, и двое мужчин, стоявших на пристани, наклонились вниз и вытащили ее на настил. Только после этого Леонард двинулся, чтобы выйти из лодки.
Думаю, я знал, что это должно случиться. И Мак знал, что это должно случиться, когда приготовил для меня оружие, способное прострелить лося вдоль туши. Тяжелая винтовка повышенной мощности, по сути дела, была как бы письменным приказом. Она ясно говорила: ты выполнишь задание, кто бы ни встал на твоем пути.
Что ж, мне не в первый раз приходилось принимать такое решение, и я принял его. Тем более что в данном случае это было не очень трудно. Девица действительно очень мало для меня значила. Мне легко справиться со своей страстью к самоуверенным, вероломным молодым дамам, которые дают понять, что считают меня распутным идиотом, готовым оставить свои мозги за дверью при виде зовущего женского тела.