Иные
Шрифт:
«Антон Маковский? Превосходно!»
«Значит, все работает?»
«Да. Меня пригласил Совет Высших?»
«Нет».
Тим удивленно посмотрел на Игоря.
«Ты хочешь сказать, что это была твоя инициатива?»
«Нет».
«Тогда кто?»
«Ты отстал от жизни, Тим. Больше нет Совета Высших».
«Что?»
«Тим, ты же помнишь наши проблемы с управлением…»
Тим помнил. В первые столетия после Начала Изменений Земля управлялась сообществом Высших, лишенным всякой иерархии. Каждый Высший был абсолютно независим от других и действовал самостоятельно. Для решения более глобальных проблем создавались временные союзы. Если интересы союзов сталкивались, обычно удавалось
Тогда и возникли Советы Высших, в которые вошли Высшие с наиболее высокими коэффициентами ценности. Дела сразу пошли лучше. В большом городе может быть до нескольких сотен Высших. В Совет входили несколько десятков. Такое небольшое сообщество могло действовать оперативно.
Но время шло, и все чаще приходилось решать вопросы в масштабах всей планеты. Возникла иерархия Советов Высших, и во главе каждого совета встал Высший с наибольшим коэффициентом ценности.
Но и эта система была не идеальной. Во-первых, наличие многоступенчатой иерархии среди представителей одного и того же вида звучало явным диссонансом в великолепной симфонии совершенного общества. И, во-вторых. Коэффициент ценности — величина усредненная и рассчитывается по многим параметрам. Высший, обладающий замечательными способностями, скажем, к математике, может иметь очень высокий коэффициент ценности и быть абсолютно некомпетентным во всем остальном.
Пытались изменить критерии выбора. Но тогда Высшие с более высокими коэффициентами ценности должны были бы подчиняться Высшим с менее высокими коэффициентами. Абсурд! Еще больший диссонанс!
Именно тогда, около трехсот лет назад, начались работы по созданию Суперректора, существа настолько же более совершенного, чем Высший, насколько Высший совершеннее Иного. Существа, чья власть ни у кого не вызовет возражений.
Тим поймал на себе внимательный взгляд своего собеседника. Игорь улыбался.
«Суперректор создан, Тим!»
Игорь довольно откинулся в кресле и положил левую руку на подлокотник ладонью вверх. На его предплечье что-то сверкнуло маленькой голубой искрой (Игорь был в рубашке с короткими рукавами). Тим пригляделся. Крохотный кусочек пластика. Голубой. Имплантат?!
«Ты угадал», — улыбнулся Игорь. — «Имплантат».
«Но ты же Высший!»
«Конечно. У Антона Маковского такой же. Он просто этого не афишировал. Мы решили, что лучше сказать тебе об этом здесь, на Земле».
«А-а. Это монитор. А управляющий имплантат тоже есть?»
«Разумеется. Зачем нужен монитор без системного блока?»
Игорь легко коснулся своего затылка.
Тиму стало не по себе.
«А кто его программирует?»
«Наместник».
«Кто?»
«Суперректор создал Наместников. На каждого Наместника приходится приблизительно сто Высших. Мы достроили систему, Тим! Мы построили идеальную иерархию!»
«Зачем имплантаты Высшим, Игорь? Мы и так достаточно разумны для того, чтобы подчиниться разумному приказу».
«У разума тоже есть иерархия. Пока ты своими медленными мозгами постигнешь разумность приказа Наместника, может пройти слишком много времени. К тому же имплантат расширяет наши возможности. Теперь радиус ментальной связи неограничен. Через Наместников и Суперректора мы все связаны. Я могу мысленно достать тебя на твоем Истаре. Через гиперпространство!»
«Впечатляет!»
«То-то же! К тому же в каждом имплантате есть база данных, доступная через ментальную связь. Мгновенно. В любой точке Вселенной. Информация из
«А если я откажусь?»
«От чего?»
«От установки имплантата. Это обязательно?»
«Вообще-то обязательно. Но пока не было идиотов, которые бы протестовали. Твой вопрос настолько глуп, что я даже не сразу понял, о чем ты спрашиваешь. Я знал, что Истар снижает коэффициент ценности, но не настолько же! Ты что не осознал, что это дает?»
«Осознал. Но… Понимаешь, это ставит нас на одну доску с homo naturalis».
«Ну-у! Не на одну. На две досочки повыше».
«Иным тоже ставят имплантаты?»
«Разумеется. Зеленые. Увидишь. Они немного отличаются от наших. Но доступ к информации дают. Было бы неразумно ограничивать общий объем памяти человечества и исключать из него Иных. Правда, Иные быстро умирают. Тогда приходится удалять имплантат с изначальной и накопленной ими в течение жизни информацией и вживлять его другому Иному. Но это оправдано».
«Имплантаты низших тоже включены в общую базу данных?»
«Пока нет. Низшие слишком недолговечны. К тому же у них хрупкая психика. Они просто не смогут овладеть этой информацией. Правда, были предложения использовать их в качестве носителей, заблокировав информацию от них самих. Чтобы доступными оставались только обычные сведения, необходимые им для жизни. Но это приведет к тому, что в каждый момент времени будет выпадать из общего пользования слишком много информации. Ведь низших много и они часто умирают. Возможно, им все-таки разумнее ставить дешевые имплантаты, которые можно безболезненно выбросить вместе с трупом».
«Уж не причастен ли ты к проекту?»
Игорь улыбнулся.
«Я причастен к проекту создания Суперректора. Имплантаты для Иных и Высших — его идея. Но он со мной советовался».
Последнюю фразу Игорь произнес так, словно с ним советовался сам Господь Бог. Тим понял, что имеет дело с одержимым.
«А какой он, Суперректор? Он хоть похож на человека?»
«Похож. Отдаленно. У него пятьдесят две хромосомы… Гм… Если это можно назвать хромосомами… Но он очень красивый. Я лично об этом позаботился. Мое эстетическое чувство не потерпело бы безобразного существа. Мы можем наплевать на внешность Иных и свою собственную, но подчиняться хочется существу действительно совершенному. Во всех отношениях».
Тим улыбнулся.
«Слушать тебя — одно удовольствие. Убедил. Когда я смогу сделать операцию по имплантированию?»
«В этом-то и проблема… — Игорь помрачнел. — Я увлекся. Рассказал обо всем. А, возможно, тебе это недоступно».
«А-а, Истар. Мы возвращаемся к тому, с чего начали».
«Да, Истар. Боюсь, что твой коэффициент ценности ниже критического».
«Он все равно выше, чем у любого Иного».
«Сломанный космический корабль, конечно, дороже автомобиля, но его нельзя использовать в качестве первого».