Инженеры и мистики. История не о корабле
Шрифт:
– Выглядишь сногсшибательно, братик, – похвалил Первого Матэо, подошёл к нему и без тени благоговения, которую испытывала Третья, пожал тому руку.
Невероятная самонадеянность! Или наглость. А может, искренность.
– Благодарю, – произнес Первый. – Ты же знаешь, нормкор действует на меня удручающе, – добавил он, с интересом разглядывая разряженную толпу.
– Ну чтож, наслаждайтесь зрелищем. Ваш братик сейчас задаст жару, – без тени сомнения сказал он.
Окончание его фразы утонуло в музыке и улюлюканье зрителей – на танцпол вышли первые участники
– Все пляшет. А знаете, я доволен подобной постоянностью. Может, у нас есть шанс дождаться от него такой же преданности нашему общему делу, – произнёс Первый.
Сорано заметила тройку людей неопределенного возраста и пола, усевшихся за длинный стол на возвышении между колонками, которые в своих стараниях выглядеть сегодня незабываемо, поняли все слишком буквально. За спинами у них торчали позолоченные кубки, а на столах лежали таблички, из-за чего Сорано предположила, что сидящие перед ней люди были судьями. Один из них, наряд которого сверху представлял собой смокинг, а внизу продолжался пышной юбкой, проорал в микрофон:
– Доброй ночи, дамы и господа! Приготовьтесь присесть в книксене и отвесить самые низкие поклоны, потому что сегодня на наш огонёк заскочат английские дворяне прямиком из девятнадцатого века, сучки!
Третья посмотрела на сидящего рядом Гашу. Его похоже тоже веселила атмосфера и персонажи, чувствующие себя здесь, как рыбы в воде. Грянула ритмичная музыка, и на танцпол вышли первые конкурсанты. Некоторые из них несли свои роскошные облачения с достоинством и неспешно, другие же умудрялись танцевать в сложных, совсем для подобного не предназначенных костюмах. Сорано пришла в восторг от того, насколько все они владели своими телами. Она украдкой взглянула на Тинаше. С ее лица ушло презрительное и утомленное выражение. Ури таращился на танцоров во все глаза, время от времени запуская руку в пачку чипсов.
Появление Матэо было эффектным, во многом благодаря тому, что ему удивительно подходил местный антураж. Догадки Сорано подтвердились – Матэо оказался невероятно талантливым, и к окончанию его танца у нее на глаза навернулись слёзы, как всякий раз, когда она дочитывала интересную книгу, досматривала хороший фильм или ложилась спать, наполненная и умиротворенная, после душевного разговора с близкими людьми. Вдруг Сорано почувствовала, что на неё смотрят. Повернувшись, она наткнулась на колкий взгляд Первого. Ладони ее тут же вспотели.
– У них не было шансов, – Первый в отличии от нее не чувствовал ни капли смущения. – Пятый вступил в заведомо нечестный бой. – Сорано показалось, что он ждет ее мыслей на этот счёт. Она несмело посмотрела на Гашу.
– Матэо всё же располагает обычным человеческим телом, и как мы знаем, его способности имеют границы, – возразил Второй.
– Он танцует… впечатляюще, – осторожно вступила в разговор Третья. – Не каждый осмеливается вкладывать столько личного в свою работу.
Правду было говорить легко и приятно
– А ты как раз из тех, кто осмеливается, – предположил Первый. Ободрённая проявленному к ней интересу, она сказала:
– Мне бы хотелось верить в это.
Первый, не мигая, потёр подбородок. Сорано опустила глаза на свои туфли. Ей очень хотелось быть интересной Первому, но здравый смысл подсказывал ей, что этому…человеку просто что-то от неё нужно. И хочет ли Сорано того или нет, она должна будет выполнить указания.
Повернувшись к танцполу, она увидела, что самый аляповатый из кубков достался Матэо. Он агрессивно им потрясал, как будто вырвал зубами в смертельном поединке.
– Боюсь, нам нужно уходить, – сказал Ури, оторвавшись от чипсов.
У кулис стояла Анастасия, приподняв полог и подзывая их к себе.
– И в Санктуме нас уже заждались, – добавил Первый.
Оплатив счёт, они двинулись к Шестой.
– У нас проблема – друг Матэо – ведающий, – обеспокоенно сказала встретившая их Анастасия.
Гаша и Ури разом поникли, а по каменному лицу Первого ничего было не понять. Тинаше, с кислой миной плевшаяся в хвосте, навострила уши.
– И что это значит? – спросила Сорано у Гаши, стараясь поспеть за всеми.
– Что нам не удастся ничего ему внушить, – ответил Первый. – Некоторые ведающие крайне истеричны, потому часто от них одни проблемы, – добавил он.
За кулисами почти никого не было. Повсюду валялись парики и висел сладкий запах лака для волос. Среди праздничной атмосферы озабоченные лица двух молодых мужчин смотрелись особенно драматично. Матэо запустил ладонь в густую шевелюру.
– Рахим, пришло твоё время заботиться о нашей семье, – убеждал друга Матэо. – Если я тебе дорог, то ты должен протянуть руку ребятам, потому что они на тебя надеются. Большинство из них конченные ублюдки, но ведь есть и небезнадежные.
Его собеседник слабо улыбнулся. Крепкие руки Рахима кротко покоились на груди Матэо. Будучи выше него на добрых полголовы, Рахим пытался укрыться от грусти в объятиях их седьмого товарища. Завидя вошедших, Рахим спросил:
– Ты уходишь за ними?
Тон у него был удивленный, словно он не представлял, как можно променять его на настолько непримечательных личностей.
– Я нужен им, как когда-то был нужен тебе, – сказал Седьмой.
– Но ты и сейчас мне нужен! – воскликнул Рахим, поднимая глаза на своего собеседника.
– Ты справишься и без меня. В отличии от этих жалких людишек, – ответил Матэо и указал на стоявших у себя за спиной товарищей. Первый бросил на него гневный взгляд.
– Нас ждут, Седьмой, – поторопил их Первый. – Чем раньше ты отпустишь его, человеческий сын, тем скорее настанет новая встреча. Или как там у вас говорится, – с утомленным видом сказал он Рахиму.
Тот смерил его недоверчивым взглядом. Затем они с Матэо крепко обнялись, и когда Седьмой стал медленно отстраняться, Рахим, утирая слезы с густых, слипшихся ресниц, прошелестел: