Иоланда — дочь Черного корсара

Сальгари Эмилио

Через миг с корвета раздался оглушительный залп из всех пушек.

— Хотят припугнуть туземцев, — сказал Морган. — Думают, что их люди наткнулись на карибов. Бегите в лес и не прекращайте стрельбу. Уходите как можно дальше, а мы с Пьером понаблюдаем за кораблем.

Корсары стали палить изо всех сил и бросились в лес, прикидываясь, будто преследуют дикарей.

— Видишь, никто не собирается идти на помощь, — заметил немного погодя Морган. — Если капитан услышит, что стрельба затихает, вряд ли он усомнится,

что его люди одержали победу.

— Ты дьявол, а не человек, — сказал Пьер Пикардец.

— Я стараюсь поймать их на удочку, и вот увидишь, они клюнут.

На корабле не проявляли никакого беспокойства. К тому же у оставшихся на борту не было на чем передвигаться, если не считать подвешенной к лебедке лодчонки, едва ли способной вместить более трех-четырех человек.

К заходу солнца на верхней палубе снова прогремели пушки, призывая моряков вернуться обратно, затем на корме зажгли два больших фонаря.

— Пора действовать, — сказал Морган. — Сходи за нашими и быстро веди их сюда.

— А сторожить пленных?

— Оставь человек четырех, — ответил Морган. — Торопись, Пьер, мне не терпится овладеть кораблем.

Пикардец бросился выполнять приказание. Через четверть часа корсары собрались на берегу, готовые к погрузке.

— Пьер, — попросил Морган, — ты лучше всех говоришь по-испански: крикни что-нибудь оставшимся на борту.

— Эй, ребята! — крикнул Пикардец что есть мочи.

— Это вы? — немедленно откликнулись с корабля.

— Да.

— Все живы?

— Все.

— По шлюпкам и на корабль. А что с дикарями?

— Разбежались.

— Добро, возвращайтесь на борт.

— По шлюпкам и молчок, — приказал Морган. — Аркебузы заряжены?

— Да, капитан, — ответили корсары.

— Как только окажемся на палубе, действуйте решительно и беспощадно.

Пятьдесят шесть человек без звука погрузились на шлюпки. Морган сел в самую большую с восемнадцатью корсарами, Пьер — в лодку, остальные набились в шлюпку поменьше.

Отделившись от берега, все три барки быстро направились к корвету, собираясь пристать к нему с обеих сторон. Шлюпка с Морганом первой подошла к кораблю. Флибустьер с оружием в руках быстро вскарабкался по трапу, спущенному с левого борта, за ним — остальные восемнадцать человек.

Увидав, что на палубе к нему движутся испанские моряки, Морган дважды разрядил в них пистолет, тут же последовали выстрелы из аркебуз и крики:

— Сдавайтесь флибустьерам или вам конец!

При виде гибнущих товарищей перепуганные вахтенные бросились на бак и поспешили укрыться в трюме.

— Займите кают-компанию и не давайте никому выйти!.. — крикнул Морган.

Остальные две барки зашли тем временем с правого борта, и флибустьеры с дикими криками ворвались на палубу. Пьер Пикардец велел немедленно занять полубак и выставить перед орудиями сильную охрану.

С батарейной палубы доносились топот ног и крики: «Измена! Измена!».

Морган приказал зажечь побольше фонарей и открыть люк, ведущий вниз.

Испанцы, в том числе офицеры, покинули кубрик и кают-компанию и забаррикадировались на батарейной палубе, собираясь, похоже, оказать сопротивление.

— Сдавайтесь! — крикнул Морган, наклоняясь к люку. — Корабль в наших руках.

В ответ просвистели две-три пули, пущенные наугад.

— Обещаю вам жизнь, — повторил Морган.

— Огонь по проклятым псам!.. — скомандовал голос, принадлежавший, скорей всего, капитану.

Морган едва успел отпрянуть от залпа, озарившего нижнюю палубу. Испанцы явно не собирались сдаваться и вместо этого открыли огонь.

— Все равно выкурим, — сказал Морган. — Пьер...

— Я здесь, — ответил, подбегая, флибустьер.

— Посмотри, нет ли в кубрике или кают-компании ящика с гранатами.

— Хочешь разбомбить испанцев?

— Мне что-то не улыбается плыть с людьми, способными выкинуть скверную шутку.

Не прошло и пяти минут, как Пьер вернулся с восьмью матросами, осторожно тащившими пару тяжеленных ящиков.

— Бомб хватит на весь корабль, — объявил Пикардец, приказав установить ящики перед Морганом.

Пока корсары с большой осторожностью вскрывали ящики, испанцы не переставали палить по люку, сокрушая снасти на грот-мачте и заваливая палубу обрывками парусов. Но они понапрасну тратили порох — корсары и не думали подставлять себя под пули, летевшие градом.

На призыв сдаться испанские моряки, не знавшие о грозившей им опасности, отвечали шквальным огнем и проклятиями, обещая скорей взорвать пороховой склад, чем сложить оружие. Понимая, однако, что они никуда не денутся, Морган не проявлял особого беспокойства. Взяв из ящика гранату, он спокойно поджег фитиль и метнул ее вниз. За взрывом последовали ужасные вопли и топот бегущих ног.

Не ожидавшие подвоха испанцы забились в узкие проходы, чтобы укрыться от осколков и продолжать оборону. Разозленные неожиданным сопротивлением флибустьеры принялись закидывать испанцев бомбами, чтобы выкурить их с батарейной палубы. Вниз полетело уже гранат двадцать, когда при вспышке выстрелов все увидели, как из люка показался какой-то человек.

— Довольно!.. — крикнул он. — Мы сдаемся, если вы сохраните нам жизнь.

— Ладно!.. — ответил Морган. — Поднимайтесь по двое через кубрик.

— Клянитесь, что нас не убьют.

— Морган не повторяет одно и то же.

Крик изумления донесся снизу:

— Морган!.. Знаменитый корсар!..

— Вы действительно Морган, покоритель Портобелло? — спросил тот самый человек, который недавно приказывал открыть огонь.

— Да, я Морган, флибустьер, — ответил корсар.