Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
Шрифт:
Операция «Утка» стала, пожалуй, самой масштабной за всю историю существования НКВД: десятки людей работали над ее реализацией на «дальних подступах» — в Западной Европе (прежде всего во Франции), в Канаде, и на «ближних» — в Соединенных Штатах и в Мексике. Агентурой чекистов «освещались» практически все центры зарубежной деятельности Четвертого интернационала, контролировались как основные, так и второстепенные контакты Троцкого. Захваченные (или тайно перекопированные) в различных местах архивы троцкистов облегчали работу НКВД по планированию многоходовых операций по «Старику». Особенно продуктивным был агент «Тюльпан» — Марк Зборовский, украинский еврей, член компартии Польши,
Все более или менее заметные троцкисты находились «под колпаком». Даже за Фридой Кало велось наблюдение. Основания для этого были. В списке троцкистов, добытом НКВД в Международном секретариате в Париже, Фрида значилась под № 69. В Москве считали, что она является связником «койоаканского изгнанника» с центрами троцкизма в США и Европе. Один из агентов ИНО в конце января 1939 года завязал с нею знакомство на борту судна «Париж», шедшего из Нью-Йорка в Лондон. Фрида привлекала всеобщее внимание необычностью своего внешнего вида: смуглый, почти бронзовый цвет лица, экзотические серьги, браслеты и кольца. Все семь дней плавания она бессменно носила свой странный цыганско-испанский наряд.
Инженеры — члены советской делегации, посетившей США, — развлекали публику, пели бодрые песни на слова Лебедева-Кумача. Безымянный агент НКВД и мексиканская художница познакомились после такого концерта. Фрида была не прочь пофлиртовать с симпатичным попутчиком. После обильного ужина инженер заказал бутылку пива на двоих. Именно прозаическое пиво, а не шампанское, на которое, вероятно, у инженера уже не хватало денег. Вначале говорили на нейтральные темы: о мексиканских, испанских, русских песнях. Фрида вполголоса напела своему партнеру «Бандеру Роху». Потом неожиданно сказала:
«Ты должен опасаться меня. Мой муж, Диего Ривера, вместе с Троцким ненавидят сталинский коммунизм и потому “делают” Четвертый интернационал. Ривера не ошибается в своих оценках: он ездил в Советский Союз, жил там два года, видел многое…»
Они весь вечер увлеченно танцевали. Фриду радовало, что, несмотря на свои недуги, она может привлекать мужчин. Ее партнер был озабочен другим. Он пробегал пытливыми пальцами по талии этой черноокой женщины с бровями-чайками и, ощущая крепость лечебного корсета (агент и не подозревал о ее мучительной болезни), лихорадочно думал: «Вот где запрятан пакет с документами для парижского центра». Он так и напишет в отчете: «Под легкой тканью пояса прощупывались какие-то пакеты…»
Но большего агент выведать не сумел, потому что мексиканка ничего существенного о «секретных делах» Троцкого не знала. Делегация советских инженеров задержалась в Лондоне, а Фрида отправилась дальше — в Париж.
«Беспаспортный» Эйтингон, находясь в Париже, прорабатывал тем не менее различные варианты ввода в операцию «Утка» проверенного агента Рамона Меркадера — «Жака Мор-нара». «Мостиком» для вхождения в окружение Троцкого могла стать американка Сильвия Агелоф, 28 лет, активная троц-кистка, участница Учредительного конгресса Четвертого интернационала. Это ее сестра Рут работала секретарем у «Старика», что создавало благоприятные условия для постепенного «перемещения» Меркадера в Мексику (естественно, в нежной компании дурнушки Сильвии). Девушка все больше подпадала под влияние чарующе-любовных речей «Морнара», «богатого бельгийца-коммерсанта», сорившего деньгами, делавшего безумно дорогие подарки. Эйтингон понимал, что оперативная комбинация с использованием Сильвии должна была развиваться естественно, без форс-мажорных обстоятельств, чтобы не насторожить «возлюбленную» Меркадера.
И
План «лобовой атаки» на Фриду с треском провалился. Информация НКВД о ее неудержимой тяге к мужчинам была слишком преувеличена. В мимолетных романах Фриды всегда было больше кокетства, чем глубокого влечения. К тому же к этому времени Диего Ривера успел рассориться с Троцким. Причиной разрыва стало гипертрофированное тщеславие «койоаканского изгнанника», навязывание им своей воли всем, кто попадал в сферу его притяжения. Вначале Ривера воспринимал свои отношения с Троцким как своего рода игру в партию и партийную дисциплину. Затем все это ему надоело. Художник создал несколько искусственных конфликтных ситуаций, вынес проблемы Четвертого интернационала «на суд публики» и — в итоге — громогласно порвал с троцкизмом.
В политических вопросах Фрида во всем следовала за мужем, поэтому она приняла такое же решение. Троцкий, которого Фрида за глаза называла не иначе как «надоедливым стариком», стал ее раздражать еще раньше. Да, она поначалу охотно флиртовала с ним, довела старика до любовной горячки, которую он выплеснул на страницы компрометирующих его писем. Дело дошло до того, что в ближайшем окружении Троцкого стали опасаться любовного скандала, который нанес бы огромный вред Четвертому интернационалу. В Мексике все знали, что Ривера был ревнив и в порыве гнева мог изрешетить любого потенциального соперника из револьвера, который постоянно носил с собой.
Фрида быстро прекратила свои эксперименты над стойкостью Троцкого. И теперь мечтала об одном, чтобы тот скорее подыскал свое собственное жилье и освободил ее любимый «Синий дом», по которому она все больше тосковала. Поэтому настойчивые просьбы «Морнара» и его пылкие взоры вызвали у Фриды ничем не скрываемое раздражение. Агент избрал неподходящее время для любовных заигрываний: Фрида устала от проблем, связанных с проведением выставки, с трудом выносила болтовню французских интеллектуалов, страдала от привычных и новоприобретенных в Париже болезней, из-за которых ей пришлось почти месяц провести в больнице. Поэтому на все просьбы «Морнара» она ответила решительным «нет» и отказалась принять роскошный букет роз, которым тот хотел поразить ее воображение. Агент покинул выставку ни с чем, и разочарование его было столь велико, что он швырнул цветы в первую попавшуюся на пути мусорницу.
5 мая 1939 года после окончательного разрыва с Диего Риверой Троцкий и его «команда» переехали на улицу Вены. Левая печать со злорадством комментировала очередную «драчку» в стане троцкистов и подбросила версию о том, что Ривера «выгнал» Троцкого из «Синего дома» из-за его скупости: он, дескать, постоянно волынил с арендной платой. Эти нечестные приемы врагов выводили Троцкого из себя: он был приглашен в качестве гостя, о «квартплате» и речи не было. Распространялись слухи о том, что Фрида Кало, «устав» от постоянных измен мужа, отомстила ему той же монетой, «влюбив» в себя Троцкого, который буквально потерял голову от мексиканской красавицы. «Организаторы» этих слухов со всей очевидностью добивались того, чтобы Ривера воспользовался своим револьвером и «поставил окончательную точку» в вопросе пребывания Троцкого в Мексике.