Ипполит Калинкин и Английский клуб

– Вот мы и приехали, – сказал Ипполит Калинкин и тут же ловко выпрыгнул из дрожек, подал руку Алисе.

Алиса огляделась. В Москве все было иначе. Даже солнце грело ни так как в Петербурге. И дома иные, и люди и лица у этих людей.

Прямо перед ними стоял дом с большим мезонинным. Красивый, оштукатуренный, он недавно был выкрашен в густой желтый цвет. Ипполит, Алиса и Осип, который только что вылез из тесных дрожек, вошли в ворота и пересекли светлый чистый

– Наверное, она очень богатая? – спросила Алиса почти шепотом.

– Тетка-то? – переспросил Ипполит. – Да, пожалуй, что богата. Я слышал, что у нее шестьсот тысяч в год.

Ипполит Калинкин вместе с младшей сестрой Алисой и другом Осипом приехали в Москву не просто так, а с целью. Неделю назад Ипполит получил письмо от своей двоюродной тетки княгини Ольги Салтыковой. Та просила его явиться в Москву как можно скорее. Дело в том, что с единственным сыном княгини приключилась беда. Помочь в этой беде не могли ни деньги, ни титул. Здесь нужен был хороший сыщик, каким и был Ипполит Калинкин.

В парадных сенях к гостям выбежали сразу три лакея и принялись хлопотать вокруг них. По всему было видно, что хозяйка дома ждет гостей с нетерпеньем. Их провели через большую залу с белыми колонными, небольшую зеленую гостиную и, наконец, вошли в просторную голубую залу, где уже сидела княгиня Салтыкова.

Княгиня широкая и толстая, с густыми бровями, с некрасивым мужским лицом посмотрела на вошедших. Взгляд у нее был тяжелый, но, вместе с тем, умный. Лицо ее ничего не выражало, она не улыбалась, но смотрела внимательно и все подмечала. Княгиня сразу заметила, что Алиса держится смело и уверенно, а вот Ипполит, как будто тушуется, Осип же и вовсе предпочел бы превратиться в муху.

– Экая детина, а боится! – сказала княгиня низким голосом и глянула на Осипа.

Осип съежился. Он вообще побаивался женщин, потому как не понимал их и не знал, чего от них ждать.

Княгиня приказала гостям садиться рядом с ней. На столе стоял самовар, и хозяйка принялась сама разливать чай. Хоть она и была толстой, но двигалась Салтыкова ловко и быстро. Она разлила чай и тяжело опустилась в кресло.

– Значит, вот ты какой, – сказала Салтыкова Ипполиту. – Что ж. Красавец! Слышала, слышала. Много ты шуму наделал, много родительской крови попил.

– Ольга Александровна, это давно было, – начал Ипполит, но тетка его перебила.

– Цыц! Говорю, много родительской крови попил, бесстыдник, – сказала она громко, но тут же смягчилась. – Что теперь говорить. Что было, то было.

Ипполит не любил, когда ему напоминали о прошлом и уж тем более, когда попрекали этим самым прошлым. Да, он немало ошибок наделал: проворачивал аферы, водился с шулерами и даже пытался совершить кражу. Однако Ипполит вовремя одумался и сейчас был уважаемым человеком и брался за самые сложные расследования.

– Алиса – хороша! – снова заговорила толстая княгиня. – Невеста

Салтыкова посмотрела на Ипполита.

– Есть, – хмуро ответил Ипполит, вспомнив о том, что Алиса под обеденным столом хранит шляпную коробку, доверху набитую ассигнациями.

Все эти деньги Алиса выиграла в карты у Ипполита и Осипа.

– Это хорошо! Но и я помогу. Ты, Алиса, про тетку не забывай. Я добрая, такую тетку еще поискать надобно.

Пили чай и молчали. Наконец, Ипполит не выдержал и спросил.

– Ольга Александровна, ведь вы по делу звали?

– Да, милый, по делу, – глухо отозвалась княгиня. – И дело мое скверное. Сынок мой, дурачок Павлуша, в такую историю попал! Не отмоешься!

– Что за история? – спросил Ипполит.

– Обвиняют его в убийстве. Да не просто обвиняют, а арестовали, в остроге держат, – Салтыкова закрыла лицо руками. – Моего Павлушу! Он всю жизнь только на лебяжьей перине спал, а его в острог забрали…

Она помолчала и добавила:

– Помоги, Ипполит. Только на тебя вся надежда.

– Расскажите, как все было.

– А было, значит, так, – начала Салтыкова. – Ровно две недели назад Павел, как обычно, в семь часов вечера поехал в Английский клуб. Погода – дрянь, дождь лил. Я ему говорю, оставайся дома, а он все-таки уехал. Приехал, решил в картишки играть. А тут как раз двое зовут его, дескать, идем в «детскую», по рублю в вист.

– Что за детская? – спросил Ипполит.

– Это у них так гостиная называется, где в ходу небольшие ставки. Те, кто любит играть по-крупному идут в другую комнату. В детской, в основном, старички играют, ставят мало. Сели за стол, начали играть. Рядом с Павлом сидел старик-купец Сушкин. Достает, значит, этот Сушкин нюхательный табак. Нюхает. Начинает хрипеть и падает замертво.

– Что в табаке было?

– Яд.

– А почему Павла арестовали? Ведь кто угодно мог ему яд добавить в табак.

– То-то и оно, что нет. Сушкин два часа сидел на одном месте и никуда не отлучался, табак все время был при нем и он его несколько раз нюхал. И только, когда начали играть в вист и за стол сел Павел, Сушкин понюхал табак и отдал богу душу.

– Да-а-а, плохи дела, – пробормотал Ипполит. – А что Павел говорит?

– Говорит, что ничего не знает. Сидели, играли. Никто вроде к ним не подходил. Что случилось, не знает.

– А кто этот Сушкин такой? – спросила Алиса.

– А вот это самое интересное! – княгиня оживилась. – Этот Сушкин – большой мерзавец. Состояние он сколотил на ростовщических делах. Много народу погубил, сколько людей в долговую яму отправил – не сосчитать. Разбогател. От дел давно отошел, жил в свое удовольствие. Место в Английском клубе получил, ездил туда обедать и в карты играть.

– Павел его хорошо знал?

– Шапочно. Только в клубе виделись. Оба – завсегдатаи.

Конец ознакомительного фрагмента.