Ирония фарта
Шрифт:
— Чего смешного-то? Знаешь, ты часто смеешься над тем, что совершенно не смешно!
— Неправда, — успокоилась, наконец, Натали. — Сейчас я смеюсь над тобой, и здесь как раз все очень забавно. Ты думаешь, я не вижу, как ты клеишь Стаса? Этого не заметит только ленивый. И со стороны это так смешно! Сейчас вот и вспомнила, как ты ему постоянно предлагаешь сделать перерывчик.
— Ничего смешного, — Коля раскраснелся. — Между прочим, я ему тоже нравлюсь.
— Ты? — Натали снова готова была засмеяться. — С чего ты взял? Ты с ним говорил об этом? Или он сам тебе сказал? Нет, ты не обижайся, что я смеюсь, мне просто интересно.
— Если бы я ему не нравился, он давно бы послал меня, знаешь, куда?
— Догадываюсь, — Натали снова отглотнула кофе. Вкус кофе напоминал ей о побеге из Америки, как она коротала в аэропорту Чикаго
— Знаешь, Натали, я тебе давно говорил, что тебе не надо учиться на психолога, ты и так все понимаешь, — Коля встал, выбросил свой стаканчик из-под кофе в ведро и через холл прошел обратно в студию.
Во время записей Натали играла на клавишных, электрогитаре и скрипке, чем очень радовала Константина. К скрипке она никогда не проявляла особого интереса. Ей казалось, что этот инструмент слишком старомоден. Впрочем, все зависит от воспитания. Натали с детства была приучена к фортепиано, родители всячески стремились к тому, чтобы она его освоила. Может быть, именно поэтому музыку Натали воспринимала в основном через этот инструмент, через его спокойное и ровное звучание.
— Молодец, Натали, старайся играть чуть более резко, — Константин радовался успеху Натали на поприще овладения игрой на скрипке. — И будь уверена в себе!
— Константин, да я уверена в себе!
— Тогда будь еще увереннее! Давай запишем. Сосредоточься.
Работа в студии с новыми песнями была одним из самых любимых занятий Константина. Здесь, на «Конвеєре слави», Константин чувствовал свою причастность ко всему, что происходило, и был доволен тем, что Натали и другие его сотрудники разделяют это с ним. Натали делала успехи и на композиторском поприще — Константин в очередной раз убедился, что он в ней не ошибся.
Натали, 19: Я совсем заработалась. Прости, что не писала три дня. Кстати, привет)))
Андрей, 21: Привет! Да не извиняйся ты, я же все понимаю. Тем более, работа творческая, ответственная.
Натали, 19: Ага.
Андрей, 21: Рояль, который был на фотографии, еще жив?)))
Натали, 19: А что с ним должно было случиться?
Андрей, 21: Знаешь, многие музыканты в порыве творчества разбивают свои инструменты, выкидывают.
Натали, 19: Нет, ну не до такой степени! Это на концертах, возможно.
Андрей, 21: Не только. Я читал об одной рок-группе, что ее участники как-то выбросили пианино из окна гостиницы.
Натали, 19: Так это надо было упиться и обкуриться чего-нибудь. А у меня тут фрукты, йогурты и маленькое кафе на соседней улице.
Андрей, 21: Я тут заходил на сайт «Конвеєра слави». Там о тебе ни слова. Почему? Не обидно тебе? Столько делаешь ведь.
Натали, 19: Совсем не обидно))) Делать мне, что ли, нечего, как мелькать по телевизору? Пусть пишут об участниках, о Константине, хотя он этого не любит. Да и ты представляешь меня в роли звезды, светской львицы? Ну, смех же!
Андрей, 21: А что, у тебя есть все данные для того, чтобы стать звездой!
Натали, 19: Не все. Я не пою. Вернее, не хочу петь. У меня лучше получается играть.
Андрей, 21: А для меня тоже будешь играть?)))
Натали, 19: Для тебя и для твоей собаки. Буду учить ее петь и танцевать!
Андрей, 21: А он и так умеет, ученый у меня он.
Натали, 19: Прости, меня работа ждет. Завтра спишемся?
Андрей, 21: Спишемся. Пока, моя звезда!)))
Натали не только сочиняла и дописывала песни. Ее хватало и для того, чтобы написать что-то для души. Она подключала к ноутбуку маленький микрофон, ставила ноутбук на рояль, открывала программу и нажимала Rec. Незамысловатые мелодии, местами напоминавшие то ли классику, то ли джаз, рождались практически на ходу. Натали импровизировала. Это казалось ей сродни отдыху: она словно уходила от жестких рамок песни, от ее текста, ритмического рисунка. Все это переставало существовать — и Натали становилась сама собой, веселой, доброй, немного застенчивой. И это все слышалось в ее музыке. Доиграв, она тянулась к ноутбуку и тыкала курсором в кнопку Stop, чтобы тут же прослушать все записанное. Она установила на ноутбук
Сейчас утро. А только что мне снился потрясающий сон. Так близко я Андрея никогда еще не чувствовала. Что это? Как назвать все эти ощущения? Спросить у него? Но, наверное, не в переписке. Что-то часто мне снятся всякие пляжи. Может, просто в отпуск пора? Мне приснилось, что стоим мы с ним на берегу моря. Смотрим на закат. Вокруг никого и никто нам не мешает. Я опираюсь на его плечо, а он нежно поглаживает мою руку. Заходящее солнце окрашивает все вокруг сначала в желтые, затем в розоватые и красноватые тона. Мы стоим и молчим. Так продолжается, наверное, полчаса или час. Наконец, солнце касается горизонта и закатывается куда-то за море. Заметно темнеет. Я потянула руку на себя и собралась уходить. Он просит: «Останься со мной, Натали». Я улыбаюсь. «Идем, любимая», — говорит мне Андрей. И мы вместе с ним, держась за руки, медленно идем по берегу. Изредка мы останавливаемся, смотрим друг на друга и улыбаемся. Нам так хорошо вдвоем. Наконец, он меня спрашивает, не холодно ли мне. И тут я замечаю, что на мне только бикини, на нем шорты, а мы идем босиком. «Ничего, сейчас я тебя согрею», — говорит он, обнимает меня и целует. «Тепло?», — спрашивает он, не переставая меня целовать. «Ага», — отвечаю я, не в силах сказать что-то еще. «Идем», — он тянет меня за руку, мы уходим от моря, с пляжа. Там темно. «Не бойся», — говорит мне Андрей. «С тобой мне ничего не страшно», — отвечаю я и чувствую тепло его руки. Мы подходим к машине. Это какой-то большой джип и почему-то синего цвета, это я хорошо запомнила. Андрей открывает дверь, и усаживает меня на заднее сидение. Я не отпускаю его руку. «Иди ко мне», — говорю ему я. Неужели я и в жизни такая смелая? Никогда не поверю. Он садится рядом, обнимает меня, я обнимаю его. Он проводит своей немного шероховатой рукой по моей щеке, шее, спине. «Щекотно», — говорю я ему. Он улыбается, целует меня, снова гладит. Мне тоже хочется гладить его, обнять крепко-крепко, чтобы он принадлежал только мне. Снаружи машины совсем темно и прохладно. А с ним внутри тепло. Я очень хорошо запомнила это чувство тепла. Он обнял меня крепко-крепко, как я и хотела. Чувствовалось, что он аккуратно снимает с меня купальник. Я развязала веревочку и стянула с него шорты. Мы прижались друг к другу, он целовал мои плечи. Я закрыла глаза и, не видя Андрея, чувствовала его движения, тепло его рук. «Хочешь меня?», — спросил он шепотом. «Да, а как ты догадался?», — тоже шепотом сказала я в ответ. И проснулась, а в голове его слова «Останься со мной, Натали».
Глава 8
1
Натали до позднего вечера просидела в студии вместе с Колей и Стасом. Записывали фонограмму песни для Макса Туринса. Он был среди несомненных фаворитов, ему всегда доставалась изрядная порция зрительских голосов. Несколько ребят уже покинули проект. В целом они были довольно способными, талантливыми, но чего-то им не хватило для того, чтобы получить несколько сотен заветных smsок. Макса и еще нескольких участников отличало исключительное трудолюбие. Братья Денисенко, успевшие поработать и аниматорами, и официантами, хорошо понимали, что все находится только в их руках. Натали считала их забавными и верила, что с их обаянием и непосредственностью у них обязательно все получится.
— Ребята, уже половина одиннадцатого, мы все доделали, надо расходиться, — скомандовала Натали, — за вторую песню браться не будем сегодня, лучше завтра поработаем подольше, там все равно не горит.
— Как скажешь, Натали, — произнес Коля.
— Нет, ну она права, Коль, уже поздно. Прогуляемся, а то голова кругом. Еще перекусить бы, — Стас действительно выглядел измотанным.
— Пока, Натали, — Коля помахал рукой, взял со столика свою сумку и лежавший рядом телефон, и вышел. Следом, не попрощавшись, вышел и Стас.