Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1

Кургинян Сергей Ервандович

Представьте себе, что по каким-то причинам вам удалось добраться до «организма» своими аргументами (как рациональными, так и ценностными). Вы, так сказать, ухватились пинцетом своей аргументации за этот самый «мировоззренческий организм». И хотите вырвать его из личности. Но такой «организм» — это паразит особого рода. Он не просто поселяется в ядре личности. Он многочисленными своими ответвлениями («лапками») зацепляется за те или иные личностные ткани (ценностные, нравственные и иные). Затем он и поселился в ядре, чтобы «лапками» своими «всепроникать».

Личность, в которой рассматриваемый «организм» так укоренился, трагична. Я не хочу сводить к прописи и эту, далеко не оптимистическую,

в отличие от «Иванова детства», трагедию. Личность, с которой приключилось подобное укоренение «организма», не просто несет в себе паразитарное по своей сути «мировоззренческое существо». Она руководствуется наличием данного «существа» в своей деятельности. То есть под влиянием этого «существа» совершает разного рода поступки. В том числе и поступки с далеко идущими последствиями. Например, она эмигрирует из страны. Но не потому, что любит другую страну, а потому, что ненавидит эту — ненавидит всю целиком, причем особой, не ведающей любви, ненавистью. В любом случае, личность кормит собой паразитарный по сути «мировоззренческий организм». Она приносит нечто ему в жертву. Что именно? Сначала часть ядра, а потом все ядро. Наращивая жертву, личность сильнее и сильнее сращивается с тем, на алтарь чего принесено столь многое.

Оговорюсь, что использую здесь слово «паразит» в прямом системно-биологическом смысле, а не в смысле оценки качества. Внутрисистемный паразит — это существо, действующее в системе таким-то образом. Не более и не менее. Если система — это сознание («ментал»), то и паразит — ментальный.

Пусть даже вы почему-либо можете добраться пинцетом аргументации до этого самого «ментального паразита». Ну, добрались вы, ну, ухватились за него. Вам кажется, что надо дернуть и, дернув, выдернуть. Если вы действительно начинаете это делать (а начать это делать может только абсолютный психологический тупица и невежда), то ваше рвение приведет к уничтожению личности. Многочисленные лапки «паразитарного ментального существа» не отпустят клеточки ментала, в которые они вцепились. Вы будете тянуть сильнее и сильнее и порвете в клочья ментал, оставив в нем частицы «паразита». Которые (если ментал не погибнет одномоментно) к тому же вскоре регенерируются.

Но поскольку личность умеет себя защищать, то такой результат вряд ли будет достигнут. Вы дернете «организм» пинцетом аргументаций… Многочисленные лапки «ментального паразита» уцепятся за разные клеточки личностного ментала… Личность почувствует боль… Вы потянете еще сильнее… Боль многократно усилится… Наконец, личность поймет, что болевые сигналы предупреждают ее о смертельной опасности: «Сейчас этот садист еще сильнее потянет, и сразу во многих точках произойдут непоправимые разрушения».

Проинтерпретировав таким образом болевые сигналы, личность мобилизует потенциал агрессии, направив этот потенциал не на собственные представления и не на тех, кто их породил, а на «садиста с пинцетом».

Итак, при подобном — вроде бы правильном, а на деле тупом и контрпродуктивном — «пинцетировании» вы можете получить результат-максимум и результат-минимум.

Результат-максимум — вы разрушите личность, которую хотите избавить от инородного (с вашей точки зрения, враждебного) «ментального паразита».

Результат-минимум — вы породите в личности фундаментальный, могучий в силу своей иррациональности, импульс агрессии. Если этот импульс будет направлен только на вас, то это полбеды. Хотя, согласитесь, и в этом нет ничего хорошего. Но, если этот импульс будет направлен на все, что грозит возвратом к «пинцетированию», это намного хуже.

Пациент может возненавидеть конкретного врача. Это плохо, прежде всего, для врача и в чем-то для пациента (вдруг именно этот конкретный врач ему и нужен).

Но пациент может возненавидеть и медицину как таковую. Он может выработать в себе безусловный агрессивный рефлекс не только на физиономию конкретного медика, но и на белый халат, медицинские запахи… Мало ли еще на что. При этом если пациент болен и помощь ему может оказать только медицина, то абсолютное отторжение оной, ставшее итогом вашего благородного «пинцетирования», погубит пациента.

Что результат-максимум, что результат-минимум… В любом случае, ни о каком выздоровлении речи быть не может.

Сразу же оговорюсь, что не считаю каждого яростного антикоммуниста или антисоветчика больным человеком, в которого вгрызся ментальный паразит «антикоммунистического и антисоветского абсолютного зла». В равной степени не считаю абсолютным благом каждую строчку, написанную классиками марксизма-ленинизма, и любую букву «Коммунистического манифеста», а также все программные документы всех съездов Коммунистической партии.

Я говорю об особом состоянии личности, состоянии социопатическом, состоянии социального безумия. И я описываю природу этого безумия. Речь идет о поселении любого «анти» (антисоветизма в том числе) в ядре личности. И о чудовищных последствиях подобного поселения.

Если же антисоветизм не успел проникнуть в ядро, ничего социопатического я в этом антисоветизме не вижу. Кому-то советское нравится, кому-то нет… И что?

В принципе, я бы предпочел вариант, при котором оценка индивидуумами и социальными группами качества коммунистической (социалистической, советской etc.) идеологии вообще бы не касалась судьбы развития в современной России. Но в том-то и дело, что это невозможно! В том числе и по причине социопатического характера такой оценки у важных для нормального функционирования страны групп населения. А также потому, что советское — это наше, а не бразильское или мексиканское. А также потому, что советское не случайно стало нашим, а по причине нашего специфического отношения к развитию. А также… Ну, что ты мне прикажешь делать, читатель?

Поклясться всем, дорогим сердцу моему, что я никогда не стал бы сопрягать рассмотрение данной проблемы с теорией развития, если бы речь шла о развитии Индии или Бразилии? А почему, собственно, ты должен мне верить?

Присоединиться к хору антикоммунистических, антисоветских голосов, а потом начать дозированные оговорки? Мол, «гадость ужасная, но…» Так это значит соврать. Не считаю я коммунистическую идеологию «гадостью ужасной»… Не считаю, и все тут.

Как только признаешься в этом, сразу начинается: «Вот-вот… Подбрасывает свою любимую тему!» Да не подбрасываю, не подбрасываю… И обсуждать сейчас собираюсь не идеологию как таковую… Может, позже скажу о ней пару слов, но ГЛАВНЫМ ПРЕДМЕТОМ для меня сейчас является вовсе не эта самая идеология с ее плюсами и минусами. А нечто, находящееся на стыке между психологией (и даже психиатрией) и метафизикой.

Разворачивающаяся у нас на глазах трагедия предполагает обсуждение именно этой — особо травматической — проблематики. И желательно без всякого «пинцетирования». Во избежание оного предлагаю рассмотреть не тему «Россия и коммунизм», а тему «Историческая Личность и Идеал».

Историческая Личность влюбилась в Идеал. Неважно, в какой. Хоть в какой. Важно, что влюбилась. Влюбившись, стала приносить на его алтарь невероятные жертвы. Лить немерено кровь — свою и чужую, демонстрировать чудеса аскетизма и жертвенности. Она убедила в невероятной ценности Идеала не только соседей, но и Кубу с Вьетнамом. Она напугала своим «идеалолюбием» весь мир, заставив трепетать Европу и США… А потом она вдруг встала утречком, глянула на Идеал, смачно плюнула на него — и выкинула в мусорный ящик.