Исцеление Перекрестка
Шрифт:
Бидж опустилась на один из кухонных стульев и разрыдалась.
В это время вошел Коди.
— Доктор Воган… Бидж! Что случилось?
— Острые… — выдавила она из себя. Ее плечи сотрясались, все тело, еще не вполне оправившееся после кесарева сечения, болело. Она безутешно плакала, не в силах справиться с собой.
— Послеродовая депрессия, — решительно определил Конфетка. — У Элейн это тоже было. Она ревела из-за всякой ерунды — это она-то, обычно такая крутая… Ладно, Бидж, возьми-ка ее. — Он забрал Лорел у Фриды и протянул малышку матери.
Бидж
— Ну давай, голубушка: ты же самый близкий ей человек в целом мире. Бидж всхлипнула:
— Как все печально… — Она прижала к себе Лорел Стефанию и принялась раскачиваться, тяжело вздыхая. Девочка открыла было глаза, но тут же зажмурилась и присоединила свои вопли к плачу Бидж.
— Доктор Доббс, дело всегда бывает так плохо? — спросила Валерия; выражение ее лица говорило о том, что если это так, то она, пожалуй, лучше даст обет безбрачия…
Конфетка быстро покачал головой.
— В такой крайней форме это бывает с одной женщиной из тысячи. Может быть, какой-то физиологический сдвиг в связи с возвращением на Перекресток или… ну, какие-то другие изменения. — Фрида продолжала вопросительно смотреть на него. Конфетка не обратил внимания на ее взгляд. — Или тут дело в природе ребенка.
— Вы хотите сказать, что с Лорел что-то не так? Все мужчины невольно попятились от Бидж. Конфетка поспешно сказал:
— Она прекрасная девочка, Бидж. Просто замечательная. И к тому же хорошенькая. — Конфетка сделал глубокий вдох, стараясь придать разговору более спокойный характер. — Но ведь она не совсем человечек, и… ну, я думаю, гормональный баланс у тебя возвращается к норме быстрее, чем это происходит обычно.
Бидж вытерла глаза.
— Это я знаю.
Неожиданно рядом с ней оказалась Фрида с носовым платком в руке. Бидж высморкалась и промокнула слезы.
— Я не собиралась устраивать такой спектакль.
— Ты ничего с собой не можешь поделать, — сказал ей Конфетка, стараясь, чтобы его слова прозвучали ласково. — Ты скоро придешь в себя. — Он повернулся к студентам. — Тащите-ка сюда все имущество из грузовика.
Те быстро забегали. Колыбель, две коробки купленной наобум детской одежды и бесконечное количество упаковок подгузников появились в коттедже.
Несмотря на ужасное самочувствие, Бидж улыбнулась:
— И куда только я все это положу?
— А ведь тут был такой порядок! — серьезно посетовал Код и.
Мэтт стоял у двери и, хмурясь, смотрел на фургон. Вдруг он напрягся.
— Доктор Доббс!
Конфетка мгновенно выскочил из коттеджа. Бидж, доставая из рюкзака ловилку, ничуть не удивилась, заметив, как рука Конфетки скользнула в карман; Фрида, смотревшая ему вслед широко открытыми глазами, тоже явно поняла значение этого жеста.
Вместо того чтобы кинуться к двери, Бидж осторожно опустила Лорел в колыбель, стараясь не повредить своих швов. — Что там, доктор Доббс?
— Пациент, — ответил Конфетка. Бидж повернулась к двери.
— Только пациент или и клиент тоже?
— Чертовски
Бидж выглянула в дверь. Фрида и Валерия бежали вверх по склону навстречу единорогам, которые неторопливо приближались, сбившись в тесную группу. В середине одно животное несло на спине другое. На обоих виднелись красные пятна.
Бидж поколебалась, но потом следом за Коди двинулась к грузовику.
— Коди, вернись и вымой операционный стол. Мэтт, — крикнула она в направлении двери, — перевязочный материал на полке над окном… — Продолжая отдавать распоряжения, Бидж представила себе, как тяжело им всем придется в ближайшие недели: ей ведь нужно будет возиться и со стерильными бинтами, и с пеленками, пока Лорел не станет постарше. Вся ее упорядоченная жизнь теперь нарушится. — Я займусь анестезионным аппаратом. Конфетка, вы мне не поможете?
Конфетка придвинул аппарат вместе с газовыми баллонами к операционному столу, быстро проверил соединение трубок, оглянулся и тихо позвал:
— Мэтт. — Тот пристально посмотрел на него. — Простыни. Быстро.
— Это тоже часть нашей практики?
— Теперь — конечно. — В голосе Конфетки появилась сталь, и Бидж почти ожидала, что он снова сунет руку в карман.
Мэтт пожал плечами, потянулся к полке над окном и достал оттуда целую упаковку стерильных простыней.
Валерия на секунду заколебалась, когда они с Фридой оказались перед частоколом обращенных к ним рогов. Фрида решительно нырнула в гущу животных, и единороги расступились, пропуская ее. Валерия кинулась следом.
Фрида принялась ощупывать раненого единорога, а Валерия осмотрела того, который его нес.
— Я обнаружила три раны — одну на брюхе и две поперечные на боку. Глубокие. Поперечная начинается на плече и тянется через грудную клетку…
— Могу добавить, — мрачно сказала Валерия. — С этой стороны четыре царапины, расположенные в правильном порядке, и глубокая колотая рана. Ты лучше займись ею: мне не нравится, как он дышит.
Фрида обежала единорога, который нес товарища, сзади и ахнула. По спине животного с двух сторон стекала кровь, показавшаяся ей более яркой, чем обычно. Пострадавшее животное глубоко вздохнуло, и Фрида услышала булькающий звук; вокруг колотой раны появились пузырьки.
— Проникающая рана груди, — сказала она решительно.
— Да, пожалуй, — подтвердила Валерия. К этому моменту они уже почти достигли двери коттеджа. Фрида и Валерия попятились, когда единороги остановились и повернули к ним головы. Девушки посмотрели друг на друга и в один голос закричали:
— Доктор Доббс!
Он появился немедленно и первым делом быстро осмотрелся.
— Ясно. Коди, помоги. Мэтт, подкати операционный стол к самой двери.
— Для этого есть ишаки — Ну, в данный момент наблюдается определенная нехватка ишаков. Бидж почувствовала, что Мэтт начинает ее злить: это было следствием то ли его упрямства, то ли ее повышенной чувствительности.