Исчезнувший клан
Шрифт:
Заветный приз стоял на постаменте в пяти метрах от меня. Но бросаться к нему я не спешил. Тут должна быть еще как минимум пара ловушек. Одна по правилу Индиана Джонса срабатывает либо когда открываешь сундук, либо когда убираешь его с места.
Я направил к сундуку предусмотрительно зомбированную крысу. Когда она забралась на его крышку, в нее со всех сторон полетели ядовитые дротики, вероятно, зацепила невидимую растяжку, а через секунду похожаяна подушечку для иголок тушка свалилась с ящика. После чего раздался взрыв и меня забрызгало останками зверька, наверное, у сундука была нажимная пластина и веса упавшей с высоты крысы хватило чтобы ее активировать.
Аккуратной поступью я подошел к сундуку и медленно открыл крышку посохом. Внутри лежал один лишь сверток с заклинанием, а под ним золотая монета.
– И всё?! – не выдержал я – Ради этого я потратил 13 часов?!
Схватив находку, я вчитался в свойства и мое негодование испарилось, как бензин из открытой канистры на солнцепеке. Меня осветила исцеляющая аура и отрубленная конечность вернулась на прежнее место, а я ошарашенно смотрел на свою находку.
– Свиток Армагеддона. Класс предмета: Артефакт. Уникализация: единственное в Друмире.
– В артефакте заключен гнев самого мироздания. Волею владельца магические печати будут сломаны и покоящаяся в нём сила вырвется на свободу.
– Эффект: наносит единовременный урон в 10000000 единиц.
Да ради такого кланы не то что триста уровней, всю тысячу потеряют! Это же заряд сравнимый с бомбардировкой ракетами последнего поколения. Весомый аргумент в любой клановой войне. Если я его продам, то сразу замок смогу купить. Другой вопрос – нахрена он мне нужен, даже если вся наша команда из шести человек соберется, ну плюс Яра с Ричи можно подключить, замок нам такими силами не удержать. Хотя основа для сильного клана уже есть. Офицерский состав, так сказать.
Ладно, что делать со свитком решу уже потом, когда выберусь отсюда. Но ясно одно, с этим мои шансы найти Алису значительно повысились. А что там за монета? Я покрутил находку в руках. На одной стороне изображена шестерня, а на другой нечто похожее на голову робота. Подсказка услужливо сообщила, что это:
– Монета Древних. Один из немногих артефактов оставшихся от расы Древних.
– Коллекционный предмет 1/11. До того как все народы приняли единый стандарт чеканки Друмира, у каждой расы была своя собственная валюта. До наших дней дожили лишь единицы подобных экземпляров.
Ага, десять рас, плюс монета Древних и того 11. Посмотрим, что по этому поводу скажет Вики. Оказывается, и здесь мне подфартило. Таких монет на весь мир едва ли пять десятков наберется. Самая большая коллекция состоит из 6 монет и находится в Олдер Банке. И ни слова о монете Древних. То есть на аукционе её цена взлетит выше самомнения Светлоликого, а как я слышал, оно у него на запредельной высоте.
Посмотрев на часы, понял, что сейчас глубокая ночь и спать похоже придется здесь. Выходить на просторы технических локаций в темное время суток что-то совсем не хотелось, кто этих разрабов знает, какой багнутой животины они туда навыпускали.
***
Проснувшись с рассветом, я вышел из пещеры и расположился на облюбованном вчера мшистом бревне. Разложив бутерброды и достав термос с чаем, я решил вызвать своего ворона и познакомится с новым питомцем поближе.
Стоило мне нажать на пентаграмму значка, как на пне возле меня, опрокинув термос, возник едва вставший на крыло вороненок. Он затравленно оглядывался по сторонам, пока не осознал, что я не просто часть ландшафта, но и непосредственный виновник его прихода в этот бренный мир. Признаться, я ожидал взрослую птицу, но может так даже лучше.
– Привет, дружок. Не бойся, я тебя не обижу. – я медленно потянул к нему руку, чтобы погладить. Ворон клюнул меня в палец и громко насколько позволяли юные связки гаркнул. А птичка то с характером. Ну ничего, выдрессируем.
Одной рукой я оторвал кусочек бутерброда и протянул его ворону, а второй взял бутерброд колбасой вниз, как завещал кот Матроскин, начал смачно жевать и нахвалить царя походных яств. Птица с недоверием и в то же время с любопытством наклонила голову. Затем резко выхватила еду из руки и, отлетев на пару шагов, принялась уплетать. Закончив трапезу, ворон снова прыгнул на бревно рядом со мной.
– Знаешь, я начинаю понимать, почему мало кто берет воронов, вы вредные. – я оторвал еще один кусок, на этот раз плотно зажав его между пальцев, так что ворону не удалось его выхватить и пришлось отрывать пищу маленькими кусочками у меня из рук. Не желая упускать момент, я погладил нового друга, который хоть и опасливо косил на руку взглядом, но сопротивляться не стал.
– Так то лучше, - сказал я, когда первичное доверие было установлено.
– Теперь надо составить план действий, – снова обратился я к птице. – Сначала мы закончим есть, потом слетаем с тобой вон к той гигантской каменюге с фиолетовым парталом в центре. Затем свершим акт мести над крабом. А дальше с ориентируемся по ситуации.
Птенец выжидающе смотрел на меня.
– Как же тебя назвать? Может, Каркуша, Каркун или Каркарыч?
Нет, это все сразу отметаем. Слишком банально.
Помниться была в скандинавской мифологии парочка воронов Хугин и Мунин. Они летали по всему миру и сообщали Одину о происходящем. Идеально подходит под ситуацию, только вот не звучит.
– Знамя ворона! – осенила меня мысль. Птица лишь непонимающе глядела на меня.
Знамя ворона – треугольный стяг с изображением чёрного ворона, под которым плавали военные корабли викингов. Его поднимали во время набегов, чтобы вселить ужас в противника. Позже эту функцию перенял пиратский флаг с черепом и костями.
– Отныне тебя зовут – Пират.
Птенец вздрогнул и начал оглядывать себя, словно выискивал в перьях какой-то изъян, но не найдя ничего плохого вспорхнул и приземлился мне на плечо. Я погладил птицу.
– Пират. Повтори, Пира-а-т.
– Каааар! – гаркнул ворон.
– Не кар, а Пират.
– Ааааррр.
– Пират!
– Аааа-аа-ррр.
– Ладно, еще научишься. Ну что, приятель, готов к сеансу телепатии? – с этими словами я вдавил на пентаграмму «Варга». Переместившись в сознание ворона, не спешил взлетать. В теперь уже прошлой жизни, я боялся высоты, поэтому не уверен, что здесь нет того же. Ну пока не проверю, не узнаю.