Исчезнувший
Шрифт:
Райм и Кара переглянулись, он утвердительно кивнул.
– Хорошо, – сказала она.
Кадески бросил взгляд на конструкцию из пружин и проволоки и спросил:
– Ваша работа?
– Да.
– Может, стоит запатентовать.
Кивнув всем на прощание, он ушел.
– Вот черт, вы заставили-таки меня попробовать, – рассмеялась Кара.
Начало всему, объяснил Райм, было положено ночью, когда он лежал и прислушивался к музыке из цирка “Фантастик”. Его мысли переключились на Кару, на ее блестящее выступление в “Зеркалах
Он ей сказал: “Я задам вам один вопрос. Подумайте, прежде чем ответить”.
Вопрос же был такой: “Ее мать когда-нибудь поправится?”
“Нет, – ответила Джайнин. – Ей, понятно, требуется уход, но не обязательно в нашем интернате. Кара платит за ее реабилитацию, за медицинскую помощь, то есть за то, за что платят в случае кратковременного пребывания. Но ее мать может лежать в любом другом заведении. Мне, конечно, жаль, только в нынешнем ее состоянии остается одно – поддерживать в ней жизнь”.
“Что будет, если ее перевести в постоянный приют?”
“Ей будет все хуже и хуже, и она умрет. То же самое произойдет, если она останется у нас. Только с нами Кара вконец разорится”.
Джайнин ушла, и Райм вызвал Кару. У них состоялся трудный разговор. Иметь дело с бессердечным убийцей и то легче, чем лезть в чужую ранимую душу и жизнь.
“Ваше выступление в магазине меня поразило, – заявил Райм. – А поразить меня не так-то просто. Вам обязательно надо работать на сцене”.
“Я еще не готова. Но в конце концов я туда попаду”.
Воцарилось неловкое молчание. Его нарушил Райм: “У такой установки есть уязвимая сторона. Случается, в конце концов не попадаешь туда, куда хочешь. – Он опустил взгляд на свое неподвижное тело. – Случается… возникают помехи. А в итоге? Откладываешь на потом что-то важное – и навсегда теряешь”.
“Но ведь Бальзак думает только о том, что для меня лучше”.
“Вот уж нет. О чем он вовсе не думает, так это о вас. Скажите Бальзаку спасибо за то, что он сделал, оставайтесь его почитательницей, пошлите билеты на свое первое представление, но уйдите от него сейчас, пока вы еще способны уйти. После всех наших усилий Кадески с нами считается. Амелия мне рассказала, как вам нравится цирк "Фантастик". Пусть-ка там вас посмотрят”.
“Даже если я на это решусь, у меня есть личные проблемы. Моя мать… ”
“Я разговаривал о ней с Джайнин”, – прервал ее Райм.
“Хотите сказать, что я должна отправить мать куда подешевле, чтоб она мне не мешала”.
“Ничего подобного. Поместите ее туда, где она получит то, что ей нужно, – тепло и заботу. Что я хочу сказать? Если вы знаете свое предназначение в жизни, оно должно быть для вас на первом месте. Устройтесь в цирк "Фантастик". Не топчитесь на месте, идите вперед”.
“Послушайте, Линкольн, даже если я соглашусь
Тут он наконец улыбнулся.
“Ну, об этом я как раз позаботился. Неподвижный придумал номер, давайте опробуем”.
Райм досказал Закс все до конца.
– Мы решили назвать номер “Побег из-под ареста”, собираюсь включить его в мою программу.
– А что Бальзак? – спросила Закс. – Он не был ни в чем замешан?
Райм кивнул на Кару:
– Выдумка чистейшей воды.
Их прервал телефонный звонок. В динамике раздался голос Селлитто:
– Линк, ты занят?
– Как сказать, – ответил Райм. – А что случилось?
– Нам опять нужна твоя помощь. Мы столкнулись со странным убийством.
– Хорошо, хорошо, – проворчал Райм.
Его грубоватый тон объяснялся просто: он был очень доволен, что еще какое-то время не будет изнывать от скуки.
Убийство и вправду было странное.
Двойное убийство в безлюдном районе острова Рузвельта, на узкой береговой полоске Ист-Ривер, где стояли жилые дома, больничные корпуса и призрачные развалины. Нашли тела двух дипломатов со связанными руками, каждому выпустили в затылок по две пули.
Отрабатывая место преступления, Закс обнаружила несколько любопытных деталей. Непонятнее всего было то, что у обоих мужчин отсутствовал ботинок на правой ноге. Ботинки не нашли.
– В обоих случаях правый, Закс, – заметил Райм, изучая доску с уликами. Он сидел в кресле, Закс расхаживала перед доской взад-вперед.
Все, однако, застопорилось из-за звонка, поступившего на сотовый телефон Закс. Звонила секретарша капитана Марло: Закс должна была прибыть к нему прямо сейчас.
Закончив разговор, Закс с вымученной улыбкой сказала Райму:
– Ну, все. Вызывают.
Они посмотрели друг другу в глаза, Райм кивнул, и она вышла.
Через полчаса она вошла в кабинет капитана Джеральда Марло.
– Прибыла по вашему приказанию, сэр. Как решили? Рамос не пошел на попятный?
– На попятный? – переспросил капитан, дивясь ее наивности. – Что вы, об этом и речи не шло.
Значит, вызов мог иметь только одно объяснение: Марло должен был забрать у нее жетон и личное оружие. Ее отстраняют от несения службы. Она прикусила губу.
Капитан по-отечески на нее посмотрел:
– Таких, как Рамос, вам не одолеть. Тем более на их поле. Вы выиграли сражение, надев на него наручники. Зато войну выиграл он.
Марло начал копаться в груде бумаг и папок на письменном столе.
От горя она словно окаменела.
– Ага, – произнес Марло, найдя наконец то, что искал, – большой служебный конверт с пришпиленной бумажной полоской. – Перейдем к делу. Давайте сюда жетон.
Она полезла в карман.
– Надолго?
– На год, – ответил Марло. – Мне очень жаль.