Ищи меня в отражениях
Шрифт:
Часов у меня не было, но судя по тому, что солнце клонилось к закату, уроки скоро закончатся, и Сашка пойдет домой своей обычной дорогой. Я подожду его в сквере, где наши пути обычно пересекались утром. Где он живет, я точно не знал, побывать у него дома так и не пришлось. Почему-то он меня к себе никогда не приглашал.
Подошел трамвай. Я проскользнул в последнюю дверь, прошел немного вперед и сел возле окна. Кондуктор - потрепанная и сонная женщина в синем пуховике посмотрела на меня брезгливо и осталась сидеть. Что ж, если ей лень подойти и взять плату за проезд, то это не моя проблема. Я слишком устал,
Трамвай медленно полз по рельсам, притормаживая на остановках и впуская озябших пассажиров. За окном сыпал холодный мелкий снег. Ветер то и дело бросал его в окно, закручивал вихрями на промерзлой земле и гнал дальше по изменчивой траектории. Конец февраля - самое дурацкое время. Через пару-тройку недель солнце станет ярче, и вернутся птицы, воздух потеплеет, на деревьях появятся первые почки. Но тем тяжелее пережить последние дни зимы, которая словно чувствует свой конец и борется из последних сил.
Медленно, но верно мы приближались к центру. Улицы стали шире. За окном мелькали красивые зеркальные витрины магазинов. Еще несколько остановок, и я мог бы доехать до Никитского, а там и до школы рукой подать. Но сейчас туда нельзя. Нужно быть очень внимательным и вести себя неприметно. Хотелось бы только узнать, сколько сейчас времени. Я обернулся и обратился к пожилому мужчине:
– Не подскажете, который час?
Мужчина вскинул левую руку, сообщил, что сейчас 4:00 пополудни, и тут же отвернулся, делая вид, что внимательно что-то рассматривает в окне.
– Извините, пожалуйста, - мне было неловко его тревожить. Рядом со мной никто не садился, и ясно почему. Вид у меня просто ужасный, но что поделать?
– А какой сегодня день недели? И число...
Мужчина недовольно цыкнул сквозь зубы.
– Дожили, блин!
– сказал он со злобой.
– И откуда вы такие беретесь?
Я молчал, потупившись.
– Четверг сегодня, 15 февраля. Может и год тебе подсказать?
– Спасибо большое, год знаю, - я отвернулся.
– Чего вы на парнишку так окрысились?
– услышал я с соседнего ряда. Ко мне подошла старушка и протянула свежую булочку. Есть человеческую еду мне все еще не хотелось, но отказаться я не смог. Молча взял булку, откусил кусок и начал старательно пережевывать.
– Ага, подкармливайте этих наркоманов, - возмутился мужчина сзади.
– Посмотрите на него, только что из канализации вылез. Развелось их по всему городу. И как вас только родители воспитывают.
Я с остервенением откусил еще кусок булки. Трамвай начал притормаживать. Я встал и пошел к выходу. Проходя мимо кондуктора, протянул ей помятую банкноту.
– Возьмите за проезд, пожалуйста. Сдачи не надо, - и не дожидаясь ответа, выскочил из открывшейся двери.
Я надвинул глубоко на лоб подаренную шапку. Хотелось бежать, но я старался идти спокойно. С большой дороги сразу свернул во дворы. Шел как можно ближе к жилым домам. Пару раз замечал подозрительных парней, которые слонялись будто бы без дела. Я сразу сворачивал в подъезд и отсиживался там, пока подозрительные типы не пропадали из виду.
Я очень боялся опоздать на встречу с Воробьем. Хорошо, что по четвергам у нас шесть уроков, и какое-то время у меня еще было.
Наконец я добрался до сквера. Центральная дорожка была уже освещена. Ветер затих, воздух стал чист и прозрачен. На снег падали черные тени, и я решил притаиться в сугробе за деревом. Выбрал место потемнее, но с хорошим обзором, и начал ждать.
Присев на корточки, я сразу ощутил дикий, нестерпимый голод. Пока адреналин гнал меня вперед, я держался вполне сносно. Но теперь, когда я чуть успокоился, голод, как серная кислота, начал прожигать мои внутренности. В глазах закружились белые мушки. Деревья вокруг задрожали. Они то расплывались, то вдруг приобретали невероятную резкость, обнажая мельчайшие детали своего несовершенства.
Так. Главное, не потерять сознание до того момента, когда в сквере появится Воробей. Хотя теперь я не был уверен, что смогу двинуться с места и произнести хотя бы пару слов. Неужели я сдамся сейчас? Пропаду ни за грош, замерзнув в сугробе, как никому ненужный бродяга? Хоть глоточек любви, самую маленькую капельку, чтобы выжить, чтобы идти дальше. Я закрыл глаза и внезапно почувствовал густое и терпкое, насыщенное богатым ароматом, пронзительно вкусное чувство. И тут же вслед за ним еще одно - нежное, тонкое, но не менее насыщенное, благородное и чистое. Два этих сильнейших порыва сливались и перемешивались, но не становились от этого хуже. Наверное, это предсмертные галлюцинации... Ну что же, пусть так, пусть спасительные видения унесут меня в страну грез, и я не почувствую, как замерзаю и умираю от голода.
Я пил с наслаждением, полностью отдавшись своему главному инстинкту и чувствуя, как мышцы опять становятся упругими и кровь приливает к щекам. Скоро источник ослабел, а я совсем пришел в себя.
Я выглянул из своего убежища и огляделся. На одной из лавочек недалеко от меня сидела пара. Они тесно прижались друг к другу. Через минуту я услышал голоса, и меня тут же прошибло потом.
– Саша, уже поздно, почти стемнело, - сказала девушка.
– Мне пора домой.
– Мне тоже пора, - отозвался парень, и я с ужасом понял, что это Воробей, а девушка - Леся.
– Ну, я пойду?
– Леся встала и вскинула на плечо школьную сумку.
– Тебя проводить?
– Да нет, необязательно. Ты же знаешь, тут совсем близко.
– Ну ладно. У меня просто уроков много... надо бежать.
– Да, конечно.
– Увидимся... может быть завтра, - в голосе Леси чувствовалась неуверенность.
– Я позвоню тебе... завтра, - но я понял, что Сашка вряд ли позвонит.
Он тоже поднялся, взял свою сумку, быстро поцеловал Лесю в щеку и зашагал прочь по центральной аллее. Она же пошла в другом направлении, свернув на одну из боковых дорожек.
Между ними все было кончено. Удивлюсь, если завтра они вообще вспомнят друг о друге.
Я выбрался из сугроба и быстро пошел за Сашкой, преображаясь на ходу. Несмотря на грязную вонючую одежду, выглядел я теперь так, как мой друг привык меня видеть - черная челка наискосок, большие серые глаза и ироничная улыбка. Я догнал его в конце сквера, но окликать не стал, а просто дотронулся до плеча. Тот вздрогнул и резко обернулся. Он сразу узнал меня и просиял.
– Тимон, ты, что ли?!
– Сашка кинулся обнимать меня, но тут же отстранился.
– Какого черта ты меня так пугаешь! Как вампир сзади подкрался, еще чуть-чуть, и свернул бы мне шею.