Исход Эдема
Шрифт:
— А ты не хочешь сначала кое о чем меня спросить? — с любопытством он приподнимает бровь.
— Нет.
— Уверена? Не хочешь знать, имею ли я какое-то отношение к взрыву дома твоей сестры? — уголок его рта медленно скользит вверх.
— Ты этого не делал, — с вызовом говорю я, заставляя его соврать мне.
— Верно. Но разве тебе не интересно узнать, знаю ли я, кто это сделал?
— Если бы ты хотел, чтобы я знала, ты бы уже сказал.
— Может — да, а может — нет. Меня еще нужно убедить.
— Есть ли во всем этом смысл? Или ты
Я закатываю глаза и раздраженно выдыхаю. Люцифер и его маленькие игры. Он хочет, чтобы я чувствовала, что нуждаюсь в нем. Как будто он может дать мне что-то, чего не может никто другой. Секс. Сила. Информация. Его эго — толстый домашний кот, которого постоянно нужно гладить.
Люцифер буквально спрыгивает с кровати, его темный костюм даже не помялся.
— Тебе следовало бы уже знать, что у моего безумия всегда есть цель, Иден. Точно так же, как обманом заставить тебя отправиться со мной в ад, я не делаю ничего без причины. И хотя я не скажу тебе, кто стоит за нападением, я оставлю тебе этот маленький подарок: пусть они посмотрят видеозаписи камер того дня. Изучат их. Они на правильном пути, но упускают очень важную зацепку
— Ты что думаешь, что мы не….а в прочем какая разница, — настаиваю я, вскидывая руки.
— Да неужели? Твоя сестра выжила. А ее парень — нет. Странно.
— Потому что она была в квартире. Легион укрепил стены для защиты. Бен как раз вышел из лифта и направился к квартире. Если бы он был внутри, то, вероятно, тоже остался бы жив. Но там была… соседка…пожилая женщина… он придержал для нее дверь лифта. Тридцать секунд. Если бы он добрался до квартиры на тридцать секунд раньше, то, возможно, был бы жив. Но он поступил правильно. — Я качаю головой и опускаю взгляд в пол.
— Это звучит так эгоистично. Все те люди, которые умерли…хорошие люди. Невинные люди. Никто из них этого не заслужил. — Люцифер обходит кровать и останавливается всего в футе от меня. Он не прикасается ко мне, и я не знаю, что чувствую по этому поводу. — Эта…вина. Не стоит ее нести, как собственное бремя. Забрав и попытавшись спрятать тебя, я тем самым послал громкое сообщение, на которое в любом случае ответили бы возмездием. За это я прошу прощение. Однако, на кону стояло: либо твоя жизнь, либо их. И я выбрал тебя. Я всегда буду выбирать тебя, Иден.
— Что? — отшатываюсь я, мое лицо искажается от отвращения. — Ты пожертвовал ради меня всеми этими невинными людьми? Ты знал, что они — кто бы они ни были — будут мстить? Зачем? Как ты мог так поступить?
— Легко, — пожимает он плечами. — Ты меня заинтриговала. А как думаешь, почему ты все еще жива? Если бы я не был заинтересован в защите своих инвестиций, я бы позволил им сделать то, что они собирались еще в первый раз, когда пришли за тобой.
— Что? — сдавлено шепчу я.
Люцифер отводит свой ослепительный взгляд и закусывает губу, впервые демонстрируя что-то похожее на нежелание, которое я видела…вообще которое когда-либо видела.
— Помнишь, когда соцзащита забрала тебя?
Рефлекторно
— Конечно, помню.
Он кивает.
— Была семья, готовая принять тебя почти сразу же. Я убедился, что тебя отправят в приют, и прошелся по системе.
— Что…что? Зачем? — в замешательстве заикаюсь я. Зачем ему это делать и лишать меня шанса завести настоящую семью?
— Затем, что эта семья не была человеческой. И ты бы не пережила ту ночь. Так что я просто слегка подтолкнул тебя. Я заставил тебя напасть на сотрудников, которые пытались помочь тебе. А когда они схватили тебя, я дал тебе силы отбиться от них. — Он поворачивается ко мне, и его преследующие глаза цвета, усыпанного звездами ночного неба, становятся серьезными.
— И ты стала «трудным ребенком». В тот момент ты была просто еще одним забытым государством ребенком. И я мог бы продолжать наблюдать за тобой.
Я помню. Я всегда старалась оставаться незаметной, не слишком послушной, чтобы люди не заподозрили, какое внутри меня гноилось зло. Когда я набросилась на людей, пытавшихся помочь мне, я не понимала этого. Я не испугалась. Я почувствовала облегчение. Все это время я думала, что мой иррациональный страх проистекает из сдерживаемого гнева за мою мать. Я думала, что годы пренебрежения наконец-то взяли свое.
— Ты это сделал?
— Да, — кивает он. — Как только они добрались до тебя, я понял, что не смогу их остановить. Это было все, что я мог сделать, не развязывая священной войны на Земле. Но я не мог позволить им… я не мог позволить им заполучить тебя.
— А Легион?.. — Учитывая то, как он относится к своему отчужденному брату, я не удивлюсь, если он повесит это на него.
— Не осознавал ничего. Он был так увлечен тобой, что не видел, что происходит. Тоска по Адриэль сделала его небрежным. Ты была следующей любимой вещицей.
И как по щелчку настроение меняется.
Адриэль.
— Легион не знал, что Адриэль вторглась в мое тело, пока не спас меня.
— Не знал? — он лукаво улыбается, отчего волосы у меня на затылке встают дыбом. — Ты ведь не веришь в это, правда? Доказательство тому, что ты стоишь здесь и разговариваешь со мной, а не с ним. Почему ты не можешь сказать ему, что любишь его, Иден? Да потому, что ты не полностью доверяешь ему.
Я качаю головой, отрываясь от мыслей Люцифера.
— Ты ошибаешься. Ты ни хрена не знаешь. Я ему доверяю. И черт возьми, больше, чем тебе.
Он пожимает плечами.
— Твое дело. Или еще лучше, спроси их сама.
— И вообще, что им от меня нужно?
— То же самое, что занимало мысли Легиона. Адриэль. Дело не в том, что они хотят твоей смерти. Они хотят, чтобы она вернулась.
Люцифер читает вопросы, мелькающие на моем лице, прежде чем сделать шаг вперед в мое пространство. Я слишком ошеломлена, чтобы оттолкнуть его.
— Проверьте записи. Легион многое знает — так же, как и я. Помни, мы пали вместе.
Я моргаю.