Исход земной цивилизации: Война
Шрифт:
И ей стоило огромных усилий сохранять равнодушное лицо, когда она вышла из туалета и довольно быстро направилась к барной стойке, где стоял Александр, безучастно наблюдая за бешеными танцами тощего бородатого паренька с интересной формой торса - узкие плечики и выпирающее брюшко. Ривка, увидев сие недоразумение, быстро нашла ассоциацию с беременным гвоздем.
– Ну что, остыла?
– уточнил Александр, спокойно попивая виски.
И Ривка через силу выдавила улыбку, которая из-за горечи экстази показалась какой-то кривой. Она просто подошла к нему и потянулась за поцелуем. Не дав ему ничего осознать, она обхватила его за талию
– Глотай, - на миг отстранившись, проговорила Ривка, с трудом проглотив свою; она буквально вырвала из его рук стакан с виски и осушила половину, пытаясь избавиться от горечи.
Александр стоял неподвижно, осуждающе глядя на нее, и должно было пройти несколько секунд, прежде чем он повторил ее действие.
– Ты долбанутая, ты знаешь?
– как бы между прочем заметил он.
– Я ожидал от тебя всего что угодно, но только не этого!
– словно с запозданием отреагировал он.
– Но ты ведь уже сделал это, - она ловко скользнула пальчиками между пуговиц его чуть помявшейся джинсовой рубашки.
– Звонила Новак, но я не взяла трубку. Раз уж ты хочешь выставить отношения напоказ всему миру, то давай хотя бы насладимся этим, - она вновь встала вплотную, намеренно касаясь его всем телом.
– Это твоя идея, а не моя, так что давай действовать согласно плану и выглядеть как два сумасшедших наркомана… влюбленных наркомана, - она начала двигаться, дав свободу рукам и прижимаясь теснее.
– Здесь ни одного постороннего анкийца, кроме наших охранников, поэтому про эту маленькую шалость никто не узнает.
Ривка лишь пару раз в жизни в Лондоне пробовала наркотики, и она знала, что они подействуют лишь через двадцать-тридцать минут, и за отведенное время она должна будет расслабиться сама и расслабить Александра до такого состояния, чтобы к началу их действия он испытал невероятный прилив сил и сексуальной энергии. Она точно не знала, что приняла, но надеялась, что у этих экстази не будет эффекта сумасшедшего пульса и желания танцевать до упаду.
Они целовались, то грубо, то нежно, и Ривка уже перестала понимать, было ли это чувство ее собственным возбуждением или же действием наркотиков. Но по расширившимся зрачкам Александра, чьи теплые карие глаза превратились в две зияющих черных дыры, она поняла, что выглядит примерно так же.
Они на миг отстранились друг от друга, по-новому осознавая происходящее. Музыка доносилась будто бы издалека, но слух вырывал из нее четкие басы, заставляя пульс подстраиваться под этот ритм. И жар медленно овладевал телом, а всё вокруг стало мерцающим из-за бесконечных вспышек светомузыки.
– Что ты мне дала?
– удивлению Александра не было предела, он будто бы лениво гладил ее по животу, рукам и спине, чувствуя, что его ладонь стала эпицентром всех нервных окончаний.
Как и тело Ривки, которая, на миг запрокинув голову, даже приоткрыла губы.
– Я понятия не имею, но вряд ли это нам навредит, - она на миг потерялась в пространстве, только, медленно изгибаясь, наслаждалась странным ощущением, сделавшим ее тело невероятно чувствительным.
– Идем…
Она потянула его за собой. Самый темный угол танцпола за колонной прекрасно подходил для того разврата, который они учинили - то
– Даже не думай, там очень грязно, - сказала она, покачав головой.
– Здесь недалеко есть отель.
– Ты предлагаешь мне взять тебя прямо здесь?
– он сжал ее спину, не в силах сдерживаться; казалось, он сейчас воспламенится, сгорит, точно спичка.
Но затем Александр просто развернул ее и подтолкнул мимо танцпола и барной стойки.
– Давай лучше сбежим?
– предложила Ривка.
– Заодно и Новак побесим.
Он остановился и посмотрел на нее вопросительно, словно его мозг только что включился.
– Что ты предлагаешь?
– Черный ход, - она кивнула в сторону явно закрытой двери возле туалетов.
Александру не потребовалось особых усилий, чтобы отпереть эту дверь телекинезом, и они успели скрыться, пока не пришла вездесущая Мин Чжи. В темени лестницы наверх, на которую они попали, Ривка едва не сломала каблук. И вот, выйдя, как оказалось, в подъезд жилого дома, дверь на лестничную клетку которого пришлось тоже отпирать при помощи телекинеза, они тайком покинули здание и быстро погрузились в такси, на удачу попавшееся аккурат на шоссе возле здания.
– Куда едем?
– уточнил водитель, не повернувшись, так как успел уловить, что парочка лапает друг друга за все неприличные места; по-хорошему, он их и высадить мог за непристойное поведение.
– Карты принимаете?
– спросил Александр, и после положительного ответа добавил: - В Эйлат.
– Это же триста пятьдесят километров!
– возмутился водитель.
– Тысяча долларов как-то разрешит эту проблему?
И, конечно же, деньги решали все.
– Не запачкайте сидения, - буркнул водитель и чуть ускорился на пустой дороге.
***
Это было прекрасное утро, точнее, день, ведь Ривка едва смогла открыть глаза после полудня. Ночь была сумасшедшей и воистину прекрасной. У двери люкса Хилтона, того самого, с которого началось ее знакомство с Александром и анкийским миром, не стояла охрана, и Ривка впервые за более чем полгода ощутила себя свободной.
Александр спал, одеяло сползло на пол, открывая взору чуть мохнатые бедра и ягодицы, и Ривка усмехнулась, предаваясь ностальгии. Здесь, вдали от Малаката солнце было настоящим, а не проекцией из окон спальни под землей, но самое главное, оно по-настоящему грело.
Быстренько приняв душ, Ривка решила прогуляться до соседней кафешки за кофе, чтобы окончательно проснуться и сбросить с себя легкий дурман похмелья. Она безмерно злорадствовала, оставив Мин Чжи с носом, но самое главное теперь было не засветиться ни в камерах, ни быть опознанной случайными анкийцами. Никто не будет бить тревогу по крайней мере до понедельника, даже Новак, которая прекрасно понимает, что Ривка просто вредничает.
Она вернулась в номер, неся в руках пакетик из аптеки и кофе в удобном держателе. За время ее прогулки кровать опустела, а из душевой слышался шум воды. Достав из мини бара бутылку воды, Ривка уселась на балконе с кофе и выпечкой из пекарни, подставив лицо лучам солнца.