Исход
Шрифт:
– Сит, не останавливайся! Качай! Еще чуть-чуть! – Ник быстро закрутил вентиль, чтобы дать возможность восстановиться необходимому давлению в резервуарах. Оставалась еще одна бестия.
Тварь, похоже, сообразила, что произошло с ее сородичем, и попыталась уйти в сторону. Несмотря на свои габариты и скорость, ей это практически удалось. Вытянувшись веретеном, летун пошел вбок и начал резко набирать высоту. Ник, понимая, что второго такого шанса ему больше может и не выпасть, судорожно крутанул вентиль и принялся яростно поливать летуна огнем.
Хвала Ушедшим и, конечно же, стараниям Сита, давления в резервуарах
Ник, отбросив в сторону тяжелый обжигающий раструб, рванулся к бойнице. Внизу слышались крики и брань. Перегнувшись через стену, он похолодел. Прямо под ним висел купол еще одного летуна, нависая над центральной крепостной площадью. Нетрудно было догадаться, что там сейчас происходило.
Раздумывать не было времени. Ник в три прыжка вернулся к выломанному им лафету огнемета. Расставив ноги чуть шире, он поднатужившись сильным рывком закинул его на плечо. Ник услышал, как его сухожилия от такой тяжести заскрипели, а вены на мышцах вздулись буграми. Лафет был отлит из цельного металла и весил не меньше трех центнеров. Ухудшало дело то, что он был широк, и Нику с трудом удалось поймать его центр тяжести. Пригибаясь от давящего на него веса, он пробежал до стены и не глядя, надеясь что летун висит на прежнем месте, сбросил лафет вниз.
Тварь и не думала улетать. Она шарила воронкообразными хоботами по земле, стараясь достать попрятавшихся кто куда людей. Тяжелый лафет проделал в летуне внушительную дыру, пройдя сквозь него, словно нож по маслу, и гулко ударился о землю. Какое-то время ничего не происходило, потом тварь стала пульсировать, попеременно то сжимаясь, то разжимаясь. Создавалось впечатление, что она пытается как-то заделать образовавшуюся пробоину. В какой-то момент в ее гудении послышались перебои. Потом резко наступила тишина, и летун рухнул вниз.
– Не дайте ему прорасти! – Ник с облегчением узнал голос Шептуна. Он давно потерял старика из виду. Хвала Ушедшим, тот был жив. – Лейте на тварь смолу! Быстрее!
Ник тяжело привалился к стене. Голова гудела, руки дрожали от напряжения.
– Кажись, отбились, – Сит опустился рядом с ним. Мальчику тоже досталось. Волосы обгорели. Все лицо и одежда были покрыты вонючей копотью. Ник понял, что он и сам выглядит не лучшим образом и постарался как можно бодрее улыбнуться в ответ.
К ним стали подходить стражники. Кто-то протянул ему бурдюк с водой, кто-то одобрительно похлопал по плечу. Вволю напившись, Ник заставил себя встать и оглядеться. Тяжело раненных не было. Так, ссадины и кровоточащие царапины не в счет. Он быстро пересчитал оставшихся.
Восемь стражников понуро стояли посреди каменной площадки сторожевой башни. Ник непроизвольно присвистнул – до атаки их было не меньше трех десятков. Воины казались потерянными после только что пережитого ими ужаса. Люди старались не смотреть друг на друга и угрюмо молчали. Ник хорошо понимал их. После той памятной первой его встречи с летающим монстром он чувствовал себя не лучшим образом. Он хотел было приободрить стражников, но только тяжело вздохнул. Сейчас любые слова были бессмысленными и не нужными. «На крепостных стенах потери наверняка были не меньшими».
В этот момент призывно завыли трубы. Ник крепко выругался по-русски. В пылу схватки он напрочь забыл о приближающейся наземной угрозе. Однако тревожный звук труб, извещающий о новой опасности, словно подхлестнул стражников. Воины вышли из оцепенения. Подхватив оброненное оружие, все, не сговариваясь, кинулись к бойницам.
Так и есть. Твари были уже на подходе. Они надвигались в клубах поднятой ими пыли. Она плотной стеной висела по всему фронту насколько хватало глаз. «Да это настоящий Армагеддон!» – промелькнула шальная мысль. Происходящее больше напоминало сюрреалистическую картину, написанную обезумевшим художником.
– На стены! Все на стены! – голос Гора вселил надежду в душу Ника. Комендант бойко руководил построением оставшихся в живых людей. – Шевелись! Живее, беременные желтобрюхи! Лучники, ко мне!
Вскоре вокруг него образовалась внушительная группа стрелков. В руках каждый держал по большому, почти в человеческий рост, луку. Только когда подожгли пакли, прикрученные к наконечникам длинных, метра в полтора, стрел, Ник с радостью сообразил, что они собираются делать. Правда, скоро выяснилось, что все пошло вразрез с ранее намеченным планом.
Гор намеревался дистанционно запалить дальний ров, заполненный горючей жидкостью, перед приближающимися тварями. Три десятка огненных всполохов прочертили небо. Стрелы пролетели по длинной траектории и с шипением вонзились в плотно спрессованные тушки дохлых пожирателей, словно пленкой, покрывавших ров. По крепостным стенам пробежал вздох разочарования. Пламя никак не хотело разгораться.
Тем временем клубящаяся стена пыли неумолимо надвигалась. До людей уже отчетливо долетал рев, писк, тяжелый топот, завывания, от которых кровь стыла в жилах. Звуки накладывались друг на друга, образовывая адскую какофонию. Ник почувствовал вибрацию каменных плит под ногами. От этой неотвратимо надвигающейся мощи у него по спине пробежал предательский холодок. Ник несколько раз с силой напряг и расслабил вдруг ставшие ватными мышцы. Вроде помогло. Он незаметно посмотрел по сторонам. Стражи как один чуть ли не по пояс высунулись из бойниц, неотрывно следя за происходящим на фронтальной крепостной стене.
Звонко хлопали тетивы. Лучники не переставали посылать стрелы одну за другой в надежде, что хоть одна отыщет прореху в мертвых телах. Но стрелы только тлели и гасли через минуту.
– Отставить! – Гор поднял руку, призывая прекратить беспорядочную стрельбу. – Стрелять по моей команде! Первый-второй, ра-а-счи-тайсь! Несмотря на критическую ситуацию, стрелки, надо отдать им должное, четко выполнили приказ своего командира.
– Первые. Десять шагов, впе-е-ред!
Ник с высоты западной башни хорошо видел, что до рва тварям оставалось не больше трехсот шагов. Он отчетливо понял, что если их сейчас не остановить завесой огня, то людей не спасут даже эти каменные стены, еще не так давно казавшиеся ему неприступными. Двести шагов.