Исходная точка
Шрифт:
Ощущение свободного падения заставило сердце биться в бешеном ритме. Что ж так долго-то?! Я не без усилия открыл зажмуренные глаза.
Я летел головой вниз, наблюдая под собой калейдоскоп из ярких огней и виртуального стекла. Столкновений с местным транспортом не предвиделось, и вдруг понял, что лететь ещё долго. Мутным воспоминанием пришло ощущение прыжка с парашютом и я, немного поболтав ногами в воздухе, принял позу падающего парашютиста.
Так лететь было куда приятней. Полёт, наверное, по велению мыслей, будто бы замедлился, а Нейтана рядом не было. Да и пофиг. Пролетающие мимо этажи Токсик-Сити гипнотизировали и завораживали разнообразием построек, высотой зданий и количеством тех, кто здесь находился.
Приземление случилось почти незаметно и сразу на ноги. Я оглядел себя впервые после того, как мы с Нейтом вошли в Токсик. А что, модно: чёрные джинсы, довольно лёгкие ботинки выше щиколотки и серая футболка и что-то вроде косухи с клёпками.
Тут я совсем не выглядел как второсортный бомж шестого сектора, что радовало. Состояние бренного тела говорило только об одном: я здесь грёбаный бог и могу творить что угодно.
Нижняя часть Токсик-Сити утопала в глубоких бордовых и фиолетовых цветах, напоминая тоннели из жвачки или паутины, сходившиеся под высоким куполом, у его вершины переливалась, будто стеклянная, витражная крыша, от которой исходил неяркий и тёплый свет. Народ здесь шнырял быстро, выпрыгивая в дополнительные запароленные серваки, и не задерживался в жвачных тоннелях.
— Чего залип?
Оскалившееся в улыбке лицо Нейта возникло передо мной неожиданно. Вечно он, как чёрт из табакерки!
— Тебя жду, — ответил я, всё ещё разглядывая шумную, гудящую толпу, снующую мимо.
— Пароль от Вентуры: пятьдесят, три, одиннадцать, сто сорок восемь. Визуальный портал ща будет, — пробубнил Нейтан, отстранённо разглядывая какие-то схемы на прозрачном экране напротив лица. — Вызови клавиатуру, у админа Вентуры пунктик, — он хмыкнул.
Я набрал код на проекции виртуальной клавиатуры и проследил глазами за указателем, направляющим нас к «порталу». Да-а-а… Портал открылся с пафосным ярким светом и золотой горящей окантовкой по кругу.
— Пойдём, — кивнул Нейт. — Да не косись так. У админа просто немного с головой нехорошо. Он из Токсика почти не вылезает.
— Я-я-ясно, — протянул я, шагая в пафосный портал.
Стадион Вентуры громыхал музыкой и огнями, народу здесь набилось, как на финале Кубка Мира, а то и больше.
Нейтан повёл меня по длинной кишке коридора к гаражу, где у него стоял гоночный болид. Эта красная тачка сверкала, как глянцевый леденец.
На боку машины красовалась роскошная девушка с очень, очень большими глазами. Девушка посылала присутствующим воздушный поцелуй и подмигивала. Над обтекаемыми формами, почти вжимающейся в пол, тачки, светила голограмма с номером «42».
— Как тебе моя Лора? Горячая штучка, да?
Нейт обошёл вокруг машины и огладил «глазастую» красотку, растянувшуюся от двери до дутого крыла.
— Лора это она, — я ткнул пальцем в девицу, — или машина?
— Обе! — Нейтан хохотнул. — Ну как? Делаешь ставки или поедешь со мной?
— В каком это смысле «с тобой»? — я оторвался от разглядывания машины.
— Трассу посмотришь, — Нейтан кивнул на пассажирское кресло. — Глядишь, в следующий раз сам за руль сядешь, только надо будет организовать тебе аппарат.
Сидеть на пассажирском кресле рядом с Нейтаном на этой безумной трассе оказалось не так уж и плохо, если не считать мельтешащий перед глазами калейдоскоп, когда «Лора» прыгала с трамплинов и, вращаясь по кругу, влетала в тёмные тоннели, подсвеченные только зеленоватыми стрелками, указывающими направление.
Нас дважды обогнал огромный монстр-трак, чуть не раздавив гигантскими колёсами, через открытое окно обжигало горячим ветром от какой-то странной тачки, словно сваренной из металлических трубок, плюющихся огнём. «Дорога ярости» какая-то, честное слово.
Нейтан, заметив, что вперёд ушли несколько машин, вывернул руль, сворачивая на неочевидную дорогу и сокращая дистанцию между «Лорой» и соперниками.
Он врубил музыку, которая вжимала в кресло похлеще скорости, прыгающей на электронном табло от ста шестидесяти до трёхсот километров в час.
Мы выехали из переулка, протаранили какой-то сетчатый забор и, боком залетев на основную трассу, обогнали всех участников, кроме мелкой синей тачки, почти сливающейся с полотном трассы — настолько она была плоская.
К финишу мы пришли вторыми, впрочем, Нейтан выглядел нисколько не расстроенным. Он подскочил к синей машине и, вытащив оттуда лохматую худую девчулю, покрутил её над землёй и зацеловал так, что она всеми силами пыталась вырваться из его поздравительных объятий.
Архивы огромными массами наваливались на Алису, и она уже тупо проглядывала ссылки, не особо останавливаясь на чём-то подробно.
Архив Фрейсонов интересовал её больше всего, но история их рода была настолько старой и обширной, что, начав с истоков, она почти не продвинулась, и спустя три часа Алиса подняла более свежие архивы и нашла информацию о том, что Фрейсоны когда-то были владельцами холдинга, главенствующей корпорацией которого была «Vinneren», занимающаяся медицинским оборудованием.
В холдинг входили ещё две фармацевтические компании и два производственных массива, специализирующихся на медицинских инструментах. Помимо всего этого, они работали с клонированием для верхних секторов, а это значило, что активы их были неисчерпаемы.
Фармацевтические компании Фрейсонов обвиняли в умышленном заражении секторов искусственными вирусами для увеличения продаж, на них давили медиахолдинги, владеющие гораздо большими ресурсами.
Да, Алиса прекрасно помнила раздутую истерию по поводу вирусов, которыми хотят заразить не только Нодал-Сити, но и все гигаполисы Конгломерата, чтобы получить выгоду и искусственно захватить рынок. То, что рынок поделён между аристами уже давно, обывателей не смущало, просто Фрейсоны, видимо, кому-то наверху стали очень неудобны.
Затем холдинг разваливался, род оказался под угрозой — с Фрейсонами не хотели заключать сделок и брачных договоров. В итоге Марк, за которого система принимала сейчас Яна Бланка, мог остаться практически ни с чем.
Если бы судебная система Оптимуса признала, что этот род пошатнул их выработанную стратегию и спокойную жизнь, то у остатков их семьи не было бы даже накоплений. Придать мешающий, никем больше не поддерживаемый род забытью — что может быть вкуснее для голодных родовых союзов и их места под солнцем?