Исходное состояние
Шрифт:
Я, как сомнамбула вышла в коридор, прислонилась к холодной стене и тут меня накрыло. Застучало в висках, в тиски невыразимой боли сдавило голову, а ноги наотрез отказались поддерживать обессиленное тело в вертикальном положении. Я привалилась к плечу Оззи и, тяжело дыша, прошептала:
–Нужно забрать Эксла отсюда, я не могу его здесь оставить. Я боюсь за него.
Бармен мягко взял меня под руку.
–Я с тобой согласен, Нелл, -нехотя признал он,– надо действовать. Давай, включай женское обаяние, и вперед.
Меня как-то сразу отпустило. Бывают в жизни такие случаи, когда только ценой максимальной концентрации сил ты можешь повлиять на будущее, а если это еще и будущее любимого человека, то все твои внутренние резервы удваиваются, словно по мановению волшебной палочки. И куда только девается казавшаяся непреодолимой слабость?
Если по общему правилу объем отпущенного везения прямо пропорционален количеству совершенных глупостей, то мне можно было официально присваивать «премию Дарвина». За конторкой сидел один Бондаренко и устало вытирал лоб. «Рыбьего глаза» поблизости не наблюдалось, а на приличном отдалении маячила высокая фигура какого-то незнакомого полицейского. В-общем, что называется, «погода шепчет».
–Товарищ капитан, мы вам очень благодарны за предоставленное свидание, – запас обольстительных улыбок необъяснимым образом восстановился, батарейка подзарядилась, что ли, -огромное спасибо.
–Ну все, поболтали и двигайте отсюда. Личность установим – тогда уже и меры будем применять, -пробурчал капитан и с шумным чмоканьем отхлебнул из большой замызганной кружки.
–Я прошу прощения, -улыбка моя стала еще шире и загадочней, а ресницами я захлопала так энергично, будто собиралась с их помощью взлететь, – давайте рассмотрим возможность освобождения нашего друга под залог.
Бондаренко шмыгнул носом, отставил кружку в сторону и глубокомысленно посмотрел на меня своими поросячьими глазками.
–Вот был у нас в изоляторе такой случай, -нарочито задумчиво протянул он,– привезли к нам одного цыгана. И тоже без документов. Я его, как мол, фамилия, он –так-то, так-то, а подтвердить ничем, значит, не может. Отправили мы пальчики евоные на экспертизу, а толку? Ни по каким делам он не проходит, нигде не учился, нигде не женился. Дело в суд пора отправлять, а у нас кроме слов этого цыганка ничего и нету. Вот тогда начальник наш, полковник Самойлов, и говорит, да пусть следователь дело отправляет, кому там его имя нужно, вина и так доказана, пусть на зоне сказки рассказывает. И что бы вы думали?– Бондаренко поднял указательный палец, – судья оказалась баба, новенькая и до того правильная, что дело назад вернула. Хотите знать, почему?
Полицейский сделал эффектную паузу, за время которой сам он успел высморкаться, а мы с Оззи выразить свое острое нетерпение активными кивками.
–На суде эта морда цыганская заявляет, зовут меня на самом деле по – другому, на меня чужое дело вешают. И началось: полковник нам разнос устроил, хоть, значит, землю носом ройте, а личность установите, родственников опросите. А попробуй ее установи, цыган сегодня здесь, завтра там, у него целый табор родственников. Ох, намаялись мы с ним,– Бондаренко искренне вздохнул, – так к чему я говорю, молодые люди! Хочешь, как лучше, а на свою задницу проблемы получаешь. Какой залог дадите?
–Оз…,э, Игорь, пожалуйста, достань вот этот сверточек, -медленно, боясь спугнуть удачу, я протянула бармену раскрытую сумку. Оззи оказался достаточно сообразителен, чтобы не задавать лишних вопросов. Бондаренко втянул носом воздух и приступил к визуальной оценке предложенного залога. Его широкие ноздри сладострастно раздувались в предвкушении наживы.
–Краденое?– подозрительно спросил полицейский, но я видела, что он серьезно запал на мое колечко.
–Ну что вы, товарищ капитан, мы же не цыгане!– наступила я на больную мозоль Бондаренко, -наследство бабушки.
–Ну- ну, наследнички, -проворчал капитан с изрядной долей недоверия, но его рука уже самопроизвольно потянулась к телефону.
–Салют! Еще на работе? Что-то есть по нашему придурку? Ну, все ясно, отдыхай!
Закончив разговор, Бондаренко молниеносно накрыл мое злополучное кольцо широкой ладонью.
–Пальчики у него чистые, из какой, говорите, психушки сбежал?
–Да нет, из частной клиники Вахитова, -спокойно поправил Оззи, -можете туда позвонить, удостовериться.
Последующие несколько минут бравый капитан успешно занимался телефонными переговорами, Оззи писал объяснительную от имени Эксла, а я тихо стояла в сторонке. Все от меня зависящее я уже сделала, осталось только уповать на то, что у Фортуны сегодня нет критических дней.
–Осталось выплатить компенсацию сержанту Барсукову и вроде как все, -резюмировал Бондаренко, потом поймал мой осуждающий взгляд, на секунду задумался и выдал, – в размере трехсот условных единиц,
– Что, так серьезно покусал?– не удержалась я от ехидного вопроса. Оззи по обыкновению хмыкнул в кулак.
–А это за моральный ущерб, – живо парировал капитан.
–Собака бывает кусачей, только от жизни собачьей, – тихо промурлыкала я себе под нос и положила три зеленые купюры на стол. Бондаренко с ловкостью карточного шулера накрыл их свеженаписанной объяснительной.
Эксла недовольно сопящий «рыбий глаз» привел в рекордно быстрые сроки. Парень не глядя подписал вышедшее из под пера Оззи произведение эпистолярного жанра и торжествующе (!) улыбнулся капитану Бондаренко.
–Пока, придурок, не попадайся больше!– напутственная речь вышла на удивление краткой.
Я крепко схватила Эксла за руку и потащила к выходу. Неужели этот кошмар наконец-то закончился? Верилось с трудом, особенно учитывая, каким настороженным взглядом Оззи окинул замерших у конторки полицейских. Ну и черт с ними со всеми! Я хотела верить, что все получилось, и я верила. А что у меня еще осталось, кроме веры?
Эксл с жадностью вдыхал холодный воздух. Даже в тусклом свете уличных фонарей я видела, как светятся его глаза, и если здесь хотя бы на долю была моя заслуга, то ради этого стоило жить.
–Давайте в машину, холодно, – Оззи подтолкнул Эксла к «Форду», – надо отсюда побыстрее сматываться, пока наши друзья не передумали.
Эксл уже поднял ногу, чтобы влезть в машину, как вдруг резко замер на месте. Я не сразу поняла, что привлекло его внимание, а когда поняла, остолбенела вслед за ним. Рядом со входом в изолятор припарковался полицейский «Уазик» с зарешеченными окнами. Из машины выскочили два сотрудника в форме, быстро открыли заднюю дверь и грубо вытащили наружу темноволосого мужчину в черном пальто.