Искания на Святой горе. Служение и борение иеросхимонаха Антония
Шрифт:
Святой же отвечал ему: “На высокой горе сотворись наг, обнажив себя от ухищрений своих и лукавого мудрования. Да не имеешь никакого коварства в сердце твоем. Так стой совершенно нагим на высокой горе 40 дней и 40 ночей (в житии сказано: три года; может быть, здесь Феофан ошибся), не имея никакого покрывала на главе своей, т. е. никакой хитрости в мыслях, воздевай руки свои горе и повторяй беспрестанно в течение сорока дней: “Помилуй мя, Боже, помилуй мя, меня – мерзость запустения – во Царствии Твоем!.. Яко к Тебе, Господи, Господи, очи мои; на Тя уповах, не отрину душу мою!..”
Не успел преподобный закончить своей речи, как демон, весьма разгневавшись, воскликнул: “Замолчи,
Вспомнив все это, преподобный сотворил молитву к Богу, проклял демона, и тот как дым исчез от него».
История скита
На Рождество схимонах Антоний поднес игумену Иосифу рукопись перевода книги Нила Мироточивого.
Архимандрит читать принялся тотчас, вслух. Прочитал три страницы, порадовался даровитости брата Антония и вдруг благословил составить историю скита.
– Дело простое. Коротенькая у нас история! – сказал весело, а глаза стали грустные. – Я – четвертый. Отец Виссарион (Толмачев) – игумен основатель, отец Феодорит (Крестовников) – приемник, отец Феоклит Позднеев благословлял наши трапезы всего четыре года. Берись, брат Антоний, за летопись не мешкая. Слава Богу, живы старцы, кто молился вместе с Виссарионом и с Варсонофием.
Летописец чуть было не козырнул, рука к голове дернулась. Спохватился, перекрестился. Но оба все поняли и улыбнулись друг другу.
Уже в тот же день, подняв документы, рясофорный послушник Антоний сделал первую запись истории скита:
«Митрополит Адрианопольский Григорий с тремя архимандритами и с тремя протоигуменами поставили отца Виссариона (Толмачева) в игумены скита и вручили ему вместе с посохом икону Богородицы “Утешение в скорбях и печалях”.
Братия скита с игуменом насчитывала в тот день тринадцать человек».
Писать историю по манускриптам – дело мудрых, а вот собирать в единое крохи воспоминаний, воздыханий – радостный труд.
Свято-Андреевский скит начинался с чуда. Русские иноки – старцы Виссарион и Варсонофий – искали на Афоне место для монахов из России. Старец Варсонофий отправился в монастырь Ксенофонт договориться уже окончательно о покупке келлии. Дошел до Креста келлии. Крест стоял между Сераем и Кареей. Остановился старец, засмотревшись на церкви Серая, и тут к нему подбежал и схватил за плечи полуголый юродивый словун Яни.
– Вот вам Серай – скит русов и московов! – закричал юродивый и загородил дорогу на Ксенофонт.
Это было в 1841 году, а в 1842-м в обители Серай уже спасались пятеро русских иноков.
Жизнь для схимонаха Антония шла день за днем. Разбирая записи бесед со старцами, выстраивал историю скита. Сразу стало одно понятно. Русскому человеку и на Афоне приходилось тяжко.
Сыны купеческие Василий Толмачев и Василий Вавилов четыре года готовили себя к жизни на Святой горе. Иноческое правило познавали в Белобережской пустыни Брянского уезда. На Афон прибыли рясофорными послушниками в 1829 году. Их приняли в Иверский монастырь. Семь лет спасались в келлии святого Николая Чудотворца, а потом в Преображенской. Наставником у них был старец Иоасаф, бывший духовник Переславского монастыря Полтавской губернии. Старца вызвали в Россию, и новый их духовник, болгарин родом, старец Харлампий постриг Василия Толмачева в схиму. Василий Вавилов принял пострижение от иеро схимонаха Арсения. Приемный отец Толмачева нарек восприемника Виссарионом, а приемным отцом Вавилова стал его земляк, житель города Дмитриева Орловской губернии старец Исидор. Нарекли нового схимника Варсонофием.
Виссарион моложе Варсонофия на одиннадцать лет, но в их дружбе старшего не было. Держались вместе.
Старец иеромонах Арсений получил приглашение в Троицкую келлию монастыря Ставроникиты. Вместе с ним перешли Виссарион и Варсонофий, а старца Арсения вскоре избрали игуменом малороссийского Ильинского скита, основанного Паисием Величковским.
Жизнь в Ильинском скиту шла бурная: малороссы притесняли русских монахов, скандалы вскипали чуть ли не каждый день. Игумен Арсений пригласил в скит мудрых Виссариона и Варсонофия. Схимники подчинились просьбе духовного наставника, но и с Троицкой келлией не расстались, молились в тиши, после непростой жизни в Ильинском скиту. Тогда и пришла мысль: устроить на Афоне монастырь исключительно для великороссов. Старцы принялись искать келлию, чтобы ее купить.
Монастырь Ксенофонт имел такую келлию. Иверский монастырь предложил келлию на Магуле – в горной местности, в центре Афона, лавра Святого Афанасия продавала келлии на Марафоне и на Провате. Монастырь Ватопед – «Гафтатику», с большим участком земли, а монастырь Каракал – келлию Честного Креста.
Сам Господь избрал для русского иночества Свято-Андреевский скит.
Пустующая келлия Серай начала строиться в XVII веке Константинопольским патриархом Афанасием Пателарием. Патриарх возвел в Серае дворец, но достроить не успел. В 1654 году, возвращаясь с дарами царя Алексея Михайловича, патриарх умер в городе Лубны Полтавской губернии в Преображенском монастыре.
Через сто лет Вселенский патриарх Серафим избрал для жизни на покое именно Серай. Патриарх построил огромный храм и дом в виде башни. В храме освятили две церкви: в честь Покрова Пресвятой Богородицы и во имя апостола Андрея Первозванного. Два покойных года послал Господь Святейшему Серафиму, а потом Турция начала войну с Россией. Патриарху пришлось бежать со Святой горы. Скончался в том же Лубенском Преображенском монастыре, где покоились мощи Вселенского патриарха Афанасия. Архидиакон, живший в Серае, по смерти патриарха перешел в монастырь Ватопед, и келлия Серай стала собственностью этой обители.
Схимонах Антоний, записывая рассказы о жизни отцов Виссариона и Варсонофия, видел, как много потрудились основатели скита для русского монашества. Видел, как вел их Господь к чуду Свято-Андреевского скита. Без денег, без особой благосклонности могущественных отцов Церкви – молитвой, уединенным житием в малых келлиях достигли всего, о чем мечтали.
Свято-Андреевский Афонский русский общежительный скит был открыт 22 октября 1849 года, в день иконы Пресвятой Богородицы Казанской.
Митрополит Адрианопольский Григорий с тремя архимандритами и с тремя протоигуменами во время торжества вручили Виссариону вместе с посохом игумена икону Богоматери «Утешение в скорбях и печалях». Именно эту икону отвезли в Петербург на подворье скита. Икона-складень. На одной створке – великомученики Григорий и Дмитрий Солунские на конях. На другой – святители Спиридон Тримифунтский и Николай Мирликийский. В нижней части иконы – святые Антоний Великий, Евфимий Великий, Савва Освященный и преподобный Онуфрий. Богородица изображена с Сыном – по сторонам пресвятого образа Иоанн Предтеча и евангелист Иоанн Богослов.