Искатель Смерти

Грин Саймон

— Прости, если я немного остужу ваш пыл, — сказал Рэндом. — Но если выбирать между армией Империи и армией хэйденменов, я предпочел бы сражаться с Империей. По крайней мере, у меня есть опыт успешной борьбы с ней.

— Панические настроения не украшают такого бойца, как ты, Рэндом, — сказал Мун. — Повода для опасений нет. Я буду сам вести переговоры.

— Да, но дойдет ли до них дело? Твои люди чертовски долго находятся в спячке. Их последние воспоминания связаны с борьбой против человечества и претензиями на то, чтобы стать высшей расой. Все это первым придет на ум после пробуждения, и нам тогда не позавидуешь.

— Нам уже сейчас никто не позавидует, — спокойно возразил Мун. — Мои собратья могут по-разному отнестись к вам, но у людей Империи

не будет сомнений. Неужели тебя подводят нервы, Рэндом? Ведь когда-то ты не боялся рисковать.

— Я постарел, — сказал Рэндом. — И, в отличие от многих своих современников, усвоил несколько уроков. В основном они касаются людей, которые вступают в сделку с дьяволом.

— У тебя нет выбора, — решительно возразил Мун. — Кто-нибудь думает по-другому?

Он с торжествующей улыбкой обвел всех взглядом. Оуэн понял, что сейчас самое главное не взяться за рукоять дисраптера. Хэйденмен откровенно провоцировал всех на драку, которую надеялся окончить в свою пользу. Почувствовав близость собратьев и конечную цель скитаний, спокойный и рассудительный хэйденмен просто преобразился.

Хэйзел недовольно фыркнула:

— Я бы посоветовала мужчинам найти другое время для разборок. «Генератор тьмы» может подождать. Если Младенец пробудится, то у нас только прибавится проблем. Сейчас надо выбираться из Лабиринта. От него у меня по коже мурашки бегают.

— Верно, — раздался голос вольфлина, и все повернулись к нему. По его категорическому тону можно было понять, что он не меньше испытывает недоверия к Лабиринту, чем все остальные. Оуэн почувствовал приближение настоящей опасности. Если Лабиринт вызвал подозрения даже у вольфлина, значит, это серьезно.

— Я согласен с Хэйзел, — громко сказал Оуэн. — Будем уходить.

— Прекрасно, — отозвался Рэндом. — И в каком направлении пойдем?

— Наверное, сюда, — сказала Хэйзел и указала пальцем на ближайший проход между стенами, ничем не отличавшийся от остальных. — А вообще-то откуда мне знать!

— Помните, что это Лабиринт, — сказал вольфлин. — Вы все стали другими людьми. Ваш мозг стал работать совершенно по-другому. Пройдет немного времени, и у вас откроются новые способности.

— Лично мне все это не по вкусу, — взглянув на Оуэна, заметила Хэйзел.

— Сейчас уже ничего не изменишь, — пожал плечами Оуэн. — К лучшему или к худшему, но трансформация уже произошла. Так что веди нас, Хэйзел!

Хэйзел нахмурилась, а потом резко повернулась и шагнула в избранный проход. За ней последовал Оуэн и вся остальная компания. Над Искателем вновь нависли мерцающие стальные стены, но теперь чувство подавленности и клаустрофобии не возникло. Лабиринт оставался нейтральным, спокойным, он как будто больше не интересовался своими гостями. Да и сам Оуэн стал другим. Более сильным и совершенным. Над всем в нем преобладало чувство спокойной уверенности. Он словно знал, что всегда и везде выйдет из борьбы победителем. В том числе и из этой ситуации. Ощущать спокойствие в подобных обстоятельствах было не вполне естественно. Если с ним не расправится Империя, то, скорее всего, это сделают хэйденмены. Невольно напрашивалась аналогия с золотой рыбкой, попавшей в аквариум с пираньями. Правда… он больше не чувствовал себя золотой рыбкой.

Другой проблемой был «генератор тьмы». Пожиратель звезд, убийца миллиардов душ. Оуэну было не по себе оттого, что он оставил это устройство в Лабиринте, но как еще он мог поступить? Жиль сказал, что в Лабиринте огромный кристалл будет в полной безопасности, и Оуэн инстинктивно чувствовал, что это действительно так. Вне всякого сомнения, Лабиринт был способен защититься от непрошеных гостей. При этой мысли Оуэн неожиданно нахмурился. Большинство людей, попадавших в лабиринт, погибали или сходили с ума, однако в его команде все остались целы и невредимы. Вероятность этого была ничтожно мала. Значит, они уцелели не случайно. По каким-то своим соображениям Лабиринт предпочел только усовершенствовать их. Эта мысль не меньше озадачила Оуэна, чем предыдущая.

Он мог примириться с тем, что Лабиринт — живое существо и даже обладает сознанием, но допустить, что он может мыслить и принимать решения… От этого становилось как-то неуютно. Неожиданно Оуэн почувствовал себя маленьким животным, путешествующим по кишечнику огромного зверя. Оуэн встряхнул головой. Как бы то ни было, выбор предстояло сделать не ему. Он мог разве что идти немного быстрее и думать о чем-нибудь другом. Его мысли снова закрутились вокруг «генератора тьмы», хотя едва ли это было менее тревожной темой. «Генератор» находился в надежном месте, его защищала армия хэйденменов, всего лишь несколько человек знали, где он спрятан. Ничего лучше нельзя было и придумать. Размышляя о творении Жиля, Оуэн сознательно называл его неодушевленным именем. Он заставлял себя не воспринимать «устройство» как живого ребенка или хотя бы мыслящую материю, ведь обстоятельства могли потребовать уничтожения «генератора».

«Представь, что он может натворить, когда подрастет, а потом станет взрослым! А погибшие люди? Может быть, он оживит их и сделает своими солдатами…»

Оуэн представил охваченную огнем Империю, пылающие, как угли во тьме, планеты. Человечество, ставшее жертвой чудовищной силы, чуждой состраданию, разуму, прощению, надежде. Оуэн не мог примириться с мыслью об этом. Если потребуется, он уничтожит «устройство». Если это будет необходимо… И если «устройство» позволит ему это сделать.

Он шел следом за Хэйзел по Лабиринту, сворачивая то влево, то вправо. Ее выбор уже не казался случайным. Он сам принимал бы аналогичные решения. Знание пути, который ведет к выходу, было заложено на уровне глубинных инстинктов, которым Оуэн доверял всецело и безоговорочно. Лабиринт больше не был для него тайной.

Кроме того, Искатель чувствовал, что его трансформация продолжается. Мерцающие стальные стены стали открывать ему свое скрытое значение, теперь он вполне понимал их смысл и свойства. До него доносились слабые звуки, тихие голоса — это Лабиринт разговаривал сам с собой. Оуэна обтекали потоки неведомой энергии, в нем и вокруг него происходили неуловимые трансформации. Он не мог воспринять масштаба этих процессов, потому что сознание Оуэна инстинктивно оберегало себя. Он не мог включиться в мыслительный процесс Лабиринта и остаться при этом человеком. Не переставая думать об этом, Оуэн неожиданно обнаружил, что Лабиринт уже позади, а в его сознание настойчиво стучится реальная жизнь.

— Черт побери, где ты пропадал? — раздался в ушах голос Озимандиуса. — Я в течение шести часов не могу вызвать тебя на связь.

— О чем ты говоришь! — возмутился Оуэн. — Мы отсутствовали не больше двадцати минут.

— В Лабиринте свой ход времени, — пояснил Жиль.

— Наконец-то он сподобился сказать об этом! — раздраженно выпалила Хэйзел.

Все, кто путешествовал по Лабиринту, вышли наружу и, судя по лицам, чувствовали примерно то же самое, что и Оуэн. Их мышление утратило связь с процессами, происходившими в Лабиринте, и вновь стало более узким, заземленным, человеческим. Но сейчас на разговоры об этом не было времени.

— Ну ладно, Оз, — примирительно сказал Оуэн. — Сделай глубокий вдох и расскажи, что происходит.

— Все, что могло произойти, уже произошло, — недовольно ответил искусственный интеллект. — Люди и специальное оборудование, десантированные с космического крейсера, проделали шахту прямо к подземному городу. Они использовали старую шахту хэйденменов. С помощью импульсной пушки им не составило труда вскрыть ее. Сейчас они уже по другую сторону Лабиринта. Когда я говорю «они», то имею в виду целую армию. С «Бесстрашного» на Хэйден в течение нескольких часов курсировали космические катера. Десантированы морские пехотинцы, боевые экстрасенсы и даже несколько вампиров. Всеми командует разведчица. В последней группе высадился сам капитан, который надеется лично увидеть, как вам надерут задницу. Они знают, где искать вас, Оуэн. Они знали обо всем заранее. Кто-то снабжает их информацией.