Искатель Смерти
Шрифт:
— Довериться совету отца и связать свою судьбу с одним из самых больших неудачников нашего времени? — спросил сам себя Оуэн. — Даже у меня достаточно здравого смысла, чтобы не сделать этого. Конечно, Джек Рэндом — легендарный герой, но прежде всего это генерал разбитой армии. Нет, Хэйзел, я предпочитаю пойти в твои объятия.
— Только в своих мечтах, аристократик, — парировала его шутку Хэйзел. — Но, если серьезно, будь настороже и доверь мне вести любые переговоры. Если людям, с которыми мы встретимся, хотя бы намекнуть, с кем они имеют дело, — мы оба покойники.
— Не беспокойся, — возразил Оуэн. — У меня тоже есть кое-какой опыт.
— Вот, именно то, что я имела в виду: «подобает в нашем положении» — одной такой фразочки будет достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор. Лучше не раскрывай рта, а я выдам тебя за своего глухонемого кузена.
Оуэн заносчиво посмотрел на нее:
— Я вполне могу обойтись без таких одолжений.
— Доверься моему опыту, — возразила Хэйзел. — Это вовсе не одолжение.
Когда Хэйзел и Оуэн вошли в узкие улицы Мистпорта, Искатель Смерти покрепче закрыл рот, но во все глаза смотрел по сторонам. Город был в отвратительном состоянии. Все дома требовали ремонта, а люди, словно на подбор, были мрачными и неразговорчивыми. Впрочем, одного взгляда на окружающий пейзаж было достаточно, чтобы не осуждать их. Каменные и деревянные строения нависали над улицей, словно кланяющиеся друг другу пьяные старики. Мостовая была покрыта грязной жижей, издававшей отвратительный запах. В воздухе серыми клочьями висел густой туман, поэтому даже среди белого дня на улице горели беспорядочно расставленные фонари. Люди, сновавшие по улицам, были одеты в меховые шубы и тяжелые плащи. Они смотрели прямо перед собой и ловко работали локтями, прокладывая себе путь в толпе.
Оуэн и Хэйзел подняли капюшоны плащей, так что их лица были практически не видны. Но на них и так никто не обращал внимания: анонимность была обычным делом для Мистпорта. Оуэн шлепал по грязи и одновременно похлопывал рукой об руку, чтобы согреть замерзшие пальцы. Он постарался выбрать среди своих запасов одежды самую теплую, но, честно говоря, выбор был не очень велик. Впереди Оуэна маячила спина Хэйзел. Она шла по этой улице так, как будто ходила по ней каждый день. Чертыхнувшись себе под нос, он ускорил шаг и с мрачным упорством стал расталкивать прохожих локтями. На это никто не обращал внимания — по-видимому, так здесь было заведено.
Хэйзел водила его от одной улицы к другой в поисках ее прежних знакомых, но с ней никто не хотел разговаривать. После недавних страшных событий, инспирированных Империей, никто старался не лезть в сомнительные аферы. Несмотря на неудачи, Хэйзел продолжала свое дело с прежним энтузиазмом, а вот Оуэн заметно приуныл. Он даже перестал переговариваться с Озимандиусом. В целях безопасности они условились сократить переговоры до минимума: здесь невозможно было определить, кто их подслушивает. Оуэн тяжело вздохнул и поплотнее закутался в плащ. Поиски слишком затянулись.
Наконец Хэйзел произнесла два слова, обозначавшие не то название улицы, не то имя:
— Руби Джорни.
— Никогда не слышал о нем.
— Не о нем, а о ней. И ничего странного, аристократик. Ты просто никогда не вращался в таких кругах. Руби — охотница за скальпами, и притом чертовски толковая. В прошлом мы были с ней закадычными подругами. Вместе с ней мы облапошили нашего первого клиента. Она свяжет нас с нужными людьми — но при условии, что мы тоже не останемся перед ней в долгу.
— Только не за десять процентов, — твердо сказал Оуэн.
Хэйзел пожала плечами:
— Дело твое. Но если хочешь добыть что-нибудь стоящее, то изволь раскошелиться. Однако ты, я вижу, слишком занервничал. Успокойся: раз я с тобой, она даст тебе скидку. Все, что нам нужно, — это найти ее.
— Прекрасно, — покачал головой Оуэн. — Значит, еще несколько прогулок по городу?
— На что ты теперь жалуешься?
— Хочешь по порядку? Меня не устраивает все. Кроме того, что мы доверяем свою безопасность охотнице за скальпами, мы таскаемся по холоду, ходим неизвестно где, мои руки окоченели, а ноги уже не слушаются. Мы бродим по этому злосчастному месту, называемому городом, уже целую вечность — и все без толку, а мой желудок начинает думать, не перерезали ли мне горло. Добавь к этому отвратительный запах. Должно быть, здесь прорвало канализацию.
— Канализацию? — переспросила Хэйзел. — Не показывай свое невежество. В здешних домах выгребной туалет — признак роскоши. Скажи спасибо, что совсем недавно в городе соорудили коллекторы для сточных вод. Впрочем, то место, куда мы направляемся, немного поднимет тебе настроение. Еще одна моя давняя подруга держит неподалеку отсюда таверну — «Колючий терновник». Она должна знать, где найти Руби. Сайдер знает все. Пойдем!
Быстрой походкой, излучая уверенность и энергию, она продолжала идти по улице. Оуэн не без труда поспевал за ней. Остановившись на секунду, чтобы поправить свой плащ, он с удивлением почувствовал, что кто-то вложил ему в ладонь мелкую монету. Оуэн не сразу понял, что его приняли за нищего. Он уже хотел швырнуть монету в спину прохожему, но потом передумал. Деньги есть деньги.
Положив монету в карман плаща, он поспешил вслед за Хэйзел. Его переполнял гнев. Настанет день, и кто-нибудь заплатит за все это. Он опять взглянул на Хэйзел. Похоже, холода она тоже не чувствовала. Уже не в первый раз Оуэн подумал, что ему следовало бы бороться против своих врагов на Виримонде. По крайней мере, там он до тонкостей владел ситуацией. И там было тепло.
Туманный Мир был почти непонятен ему, а то, что он узнал об этой планете, только отталкивало. Никаких законов, никаких обычаев или устоев, никакой социальной иерархии. Каждый за себя, и к черту всех остальных! Мир преступников и отщепенцев, живущих в нищете и грязи, каких нет нигде в Империи. Да, они считали себя свободными, но много ли пользы дала им эта свобода! Неожиданно Оуэн почувствовал, как на него нахлынули усталость и ощущение бессмысленности затеянной им борьбы. Здесь он никогда не сможет жить. В таких условиях… Без благ цивилизации и социальных привилегий его жизнь теряла всякий смысл. Он попросту зачахнет и умрет, как цветок, вырванный из почвы.
От этой мысли он очнулся. Он не мог умереть. Этого нельзя было допустить, пока благоденствовали его враги. Они сломали ему жизнь, отняли все, во что он верил, осквернили его имя. Именно поэтому он должен жить и в один прекрасный день отомстить Железной Стерве и всем, кто приложил руку к его падению. Оуэн угрюмо улыбнулся. Когда все утеряно, смыслом жизни становится месть. Он не даст приковать себя к этой жалкой планете. Найдет способ вырваться отсюда, а потом… потом что-нибудь придумает. Он обязан сделать это. А сейчас он должен просто выжить. Вынести все то, что уготовил ему Туманный Мир, добыть необходимую сумму денег, чтобы нанять отряд бойцов и отправиться с ними в космос. Если он сложит оружие и умрет, Лайонстон будет торжествовать легкую победу.